Заказ на фею

Теперь отношения между мной и спутниками изменились. Я не стала членом отряда, но уже не была той обузой, неведомой капризной иномирянкой, из которой непонятно будет ли толк или нет. Кроме того, что меня стали уважать за мою помощь их согражданам и испытывать за это благодарность, я вносила непринуждённость и лёгкость в наши будни. Потому что болтала напропалую и всему удивлялась и восхищалась. Ну или возмущалась, смотря по обстоятельствам. Мне всё было интересно и удивительно. Почему на этом дереве растут шипы? А у этого цветка все лепестки разного цвета, надо же! А у этого торчат смешные рожки, на антенки похожи.

- Мамадорохая, а это кто?! – уставилась я на нечто, сидящее на ветке.

Представьте шарик на птичьих лапах, сверху которого венчает голова крохотной мартышки в ушанке. Вид шапки-ушанки придавали завитые широкие хохолки на голове и бакенбарды по бокам.

- Это труфелейка.

- Это птица или зверь?

- Птица, конечно. Не видишь что ли?

- А клюв где? У неё морда как у мартышки, уменьшенная в сотни раз.

- Есть у неё клюв, только маленький, присмотрись, под наростом на носу.

Я наклонилась и присмотрелась, благо птичка не улетала, а с удивлением смотрела на меня в ответ. Да, то, что я приняла за широкий рот, оказалось складочкой с пёрышками-пухом, из-под которого выглядывал малюсенький клювик.

- Чудеса! – промолвила я и протянула руку, чтобы погладить спокойно сидящую птичку по головке.

Воины среагировали мгновенно, оттеснив меня подальше от птицы, которая испугалась, вспорхнула и улетела.

- Лер-ра, фея ты бедовая! – услышала я рык атона, а потом и увидела его грозное лицо перед собой. – Давай, прежде чем тянуть руки, ты или узнаешь всё про наш мир или будешь спрашивать?

- Хорошо, – потупилась я и на всякий случай убрала руки за спину. – А что не так с этой птичкой?

- Да с птицей-то всё так, – усмехаясь, ответил Сверч. – Клюв у неё хоть и маленький, но очень острый. Она его как жало выдвигает и нанизывает на эту иглу жертву-насекомое. Руку бы тебе насквозь проткнула, только и всего.

- Ой… Глянь-ка, а это что?! – тут же перевела я внимание на дерево с раскидистой кроной, с которой гроздьями свисали жгуты, на конце которых висело что-то, похожее на светящиеся звёздочки.

- О, а это эрмутрий, – радостно воскликнули мужчины и поспешили к нему.

Мы подошли поближе к дереву. Светящимися звёздочками оказались светлячки, которые облепили плоды на концах свесившихся лиан дерева.

- Это самое романтичное дерево нашего мира, – похвастался Пашка. – Вечером, в темноте, оно светится огоньками, словно украшенное фонариками. А его листва к ночи издаёт пряный аромат.

Я представила. И правда, романтично устроить свидание под таким деревом.

- Почему оно нам не попадается вечером? Я хочу посмотреть! – закапризничала я.

- Ещё попадётся, – улыбнулся Пашка. – Лерунь, а с кем ты хочешь посидеть под этим деревом? – хитро спросил он.

Все тотчас же в напряжении уставились на меня, ожидая ответа. Поскольку мои крылышки за это время не выросли, и я никому не отдавала предпочтения. А ведь мы уже прошли ещё три селения, где повторялось всё то, что было в Билскобро.

Женщины встречали мужчин с надеждой на внимание и ночи, полные страсти и любви, но их надеждам не суждено было сбыться. Из-за меня. Я чувствовала себя виноватой, но ничем не могла помочь, атон меня в этих вопросах не слушал, воины терпели. Только больше оказывали знаков внимания, уже в традицию возведя свою заботу обо мне, как о младшем товарище.

Свою вину я искупала фейской помощью. И уже вскоре, после первого расстройства, тут и там доносился смех, пение и весёлые голоса. Дети носились за мной гурьбой, с восторгом тыкая в сторону моих крылышек и пытаясь их потрогать, собирали пыльцу, падавшую на землю, когда я феячила. А харг строго следил, чтобы они собирали пыльцу в специальный для этого мешочек, а не играли с ней, кидаясь друг в друга.

Да, это тот харг, что прилип ко мне ещё в Билскобро. Сюрприз обнаружился на первом привале. Когда Кеган стал открывать котомку с едой, которую нам наложили на прощание в Билскобро, послышалась отборная ругань:

- …! Я тебя сейчас… прибью… такого, – разбавляя угрозы нецензурными словами, зарычал Кеган.

Все ринулись посмотреть что там, и застали такую картину. Из сладкого плена сна возвращался в неласковую реальность мой прилипала-харг с откормленным животом, а вокруг в него валялись объедки, огрызки, и надкусанные продукты там, где его уже не хватило. Налопался и уснул сладким сном, зараза такая.

Крик Кегана его разбудил и взбодрил. Он заверещал, вскочил и попытался было убежать. Но перекормленный живот его замедлил. И он был пойман за свой толстый короткий голый хвост. Тут харг заголосил так, как когда я его лечила: «Спасите-помогите, люди добрые, убива-а-аю-ю-ют, режут, издеваются!»