Заказ на фею

- Ну… в общем… любил я как-то одну женщину… – начал Сверч. – Перди её звали… Или Пурди… А, Патрией!.. вроде… – Сверч снова неуверенно поскрёб затылок. – Ну, у неё такие… были… – указал он на грудь. – И вот такая ж… Ну в общем, хороша была. И с ней хорошо… Весёлая, задорная… мда, ну вот в общем-то и всё…

Он виновато оглядел нас и пожал плечами. У других, видимо, были похожие романтичные истории, поэтому рта больше никто не открыл.

- Давай лучше поцелуемся, – мученически предложил Сверч.

- Нет, давайте весёлую песню. Давайте петь и танцевать! – воскликнула я, хлопнув в ладоши.

- Серьёзно? – задрал брови Кеган.

- Абсолютно!

Я поставила всех в круг.

- Я видела в лагере, когда воины армии напились и танцевали у костра, горланили песню: «Когда атон пошёл на войну…». Вот её давайте. Там ещё такие движения ногами, – показала я притоптывания, которые видела.

- А, её… – улыбнулся и покосился на атона Сверч. – Эрган её не очень любит.

- Почему не люблю? Очень даже люблю, – шутливо рыкнул верховный и сделал рассекающий взмах мечом в воздухе перед Сверчем. – Она настраивает меня на нужный, боевой, лад. Как слышу, так всех поубивать хочется.

Мужики заржали. Негромко, не в полную силу, но это был смех. Мои крылышки встрепенулись, и с них упала первая щепотка пыльцы. Увидев это, воины воодушевились и начали подтрунивать друг над другом. А затем Никта завела:

- Когда атон пошёл на войну…

Каждая строчка песни заканчивалась воинственным кличем «хе-хе». Мужчины стали подтанцовывать подтоптываниями в такт мелодии.

- Противник спрятал в пещере жену…

Воины стали двигаться по кругу, держась вытянутыми руками за плечи соседа.

- Камнями засыпал вход, охранять поставил грот,

Боится он – жена к атону уйдёт!

Я же крутилась между ними, скользя змейкой в лабиринте рук, а потом и вовсе просто кружилась внутри круга, ловя ритм мелодии и заставляя сердце биться в такт.

- И воины встали на бой плечо к плечу.

Я птицей сильной за ними лететь хочу.

Закрыть от стрелы и копья, спасти от боли и ран,

Пусть сердце моё будет жизни для них талисман.

А после боя нас ждёт прохладная тень.

Идём, мой воин, я знаю лучше мишень!

Ты крепко меня обними, ты губы мои возьми,

Доспехи свои поскорее с бёдер сними!

Мы утреннюю росу увидим не раз.

От жара и холода ты меня быстро спас!

Ой-ёй, куда мы опять? Неужто теперь в кровать?

С тобой этот бой я хочу всю жизнь повторять!*

Когда веселье закончилось, и воины, посмеиваясь, стали расходиться, я огляделась – несколько горсток пыльцы лежали на земле. Можно творить волшебство. Мой любимый момент с недавних пор. Я подула пыльцу в сторону юга:

- Ты пыльца, моя пыльца, приведи меня туда, где журчит-течёт вода, где повсюду жизнь ключом, где стоит ближайший дом.

Радужной ленточкой в воздухе заискрилась моя пыльца, указывающая нужное направление.

Когда мы пришли в селение, оказалось, что мы отсутствовали трое суток. Тогда как для нас это всё был один долгий день.

А меня схватили за руки, не дав сказать ни слова.

- Фея Лера, нужна твоя помощь. Как вы ушли, у Зенайи отошли воды. Но она до сих пор не родила, она умирает…

Меня потянули в дом, где местная женщина лекарь и повитуха в одном лице пыталась помочь роженице, из которой по капле уходила жизнь. У неё уже не было сил тужиться.

- Ещё немного, и мы потеряем обоих, – тихо сказала, покачав головой, лекарь.

- Я попробую, – кивнула я и села рядом с роженицей.

Глаза женщины вспыхнули надеждой и тут же прикрылись.

- Она уходит за грань, – шепнула мне лекарша. – Сердце ребёнка тоже стучит всё медленнее.

Я стала настраиваться на жизненные потоки женщины. Они, как сеточка паутинки или вязь макраме, были завязаны в путаные повсеместные узлы. Я начала распутывать узелок за узелком. Но на это требовалось время и силы. А женщина уже умирала. Я нервничала, что не успею. Что у меня не хватит сил. И это впервые, когда человек умрёт у меня на руках, потому что я не смогла его спасти. Не успела, не напрягла все силы.

Нет, двое. Мама и ребёнок, мальчик. Долгожданный сын.

Нервничая, я дёргала за ниточки, и узелки завязывались сильнее. Я задерживала дыхание и приказывала себе успокоиться. Начинала работу снова, подходя к ней аккуратно и осторожно. Шаг за шагом, узелок за узелком. Я уже сама входила в какой-то транс, чувствовала сон и прогоняла, щипая себя за руки и прося харга кусать меня, если моя голова свесится. Из глаз текли слёзы. Но я упорно расплетала это запутанный рисунок макраме.

Периодически приходили воины из отряда и пытались меня силой увести оттуда. Но я орала на них и прогоняла.

Мне осталось совсем немного, но я чувствовала, как тяжелеют веки, как перестают слушаться меня неуклюжие пальцы, становятся медлительными и слабыми. Но осталось ведь чуть-чуть… совсем немного… Линии жизни, рисунок с узелками стал бледнеть и пропадать. Мне требовалось напрягать зрение изо всех сил, чтобы разглядеть его.