Заказ на фею

Я заплакала. От бессилия, от обиды на несправедливость. И почувствовала тёплые объятия, в которых я оказалась как в коконе света и любви. Словно измождённый жаждой путник в пустыне, доползла из последних сил до озера и окунулась в его прохладные убаюкивающие воды, и качаюсь на его волнах.

Но которые уносят меня от берега, за который я крепко держусь.

- Нет… нет… пожалуйста, не забирай меня… она умрёт… они умрут, оба…

- Мне всё равно. Иначе умрёшь ты, – слышу я рык.

- Мне не всё равно! Пожалуйста…

- Фея ты моя бедовая… Латруаз… проклятье моё и погибель…

Атон впился в меня животворящим алчным поцелуем, сметая все преграды на пути. Жарким, властным, опаляющим все внутренности. Клеймящим печатью. Моё. Сейчас и здесь. В эту минуту. Только ты и я, и никого больше. Пей. Мою силу. Моё желание. Мою жажду по тебе. Мою жизнь. Я делюсь с тобой всем, что имею. Забирай. Живи. Наполняйся силой света и энергией жизни.

И я напилась.

Вспышка света. Красивый ровный рисунок двух переплетённых жизней. Крик роженицы и за ним крик младенца, сплетённые воедино. Я проваливаюсь в беспамятство.

А когда очнулась, я узнала, что мои крылья подросли. И всем опять пришлось гадать, что послужило этому причиной за столь длинный день событий накануне.

- Конечно же, спасение мной мамы и ребёнка, – заверила я всех. – Это удивительное волшебство жизни. Настоящее чудо!

_________

*Автор слов песни Светлана Становая.

Глава 19

Путь к южной границе становился для меня всё сложнее. Заканчивалась фаза Дезиррэ, спутник появлялся позже, уходил раньше, и вскоре исчезнет совсем. Дегрен уже не палил так, что, казалось, вся кожа обсыпана раскалённым песком и хочется содрать его вместе с кожей. Перепады температур снижались. Это всё было хорошо.

Но дожди по ночам продолжались. Им лить ещё недели три. А солнце уже не высушивало лишнюю влагу. Дожди лились теперь и днём. Ночные дожди скоро уйдут, и впереди ждёт сезон затяжных дневных дождей. Но и сейчас сырость стояла весь день. К вечеру становилось зябко. И если раньше утром под палящим солнцем прогревался и просушивался в момент, то теперь зябко и сыро было и утром.

Даже одежда из каольцина, которая, казалось бы, защищала от воды, казалась влажной и неприятно липкой. Днём в походе всё равно потелось, и это ощущение липкости и влажности присутствовало постоянно. Одежду приходилось то раскатывать, то уменьшать. Сами бинзоты, слава местным богам, не промокали, но сверху по ногам вода всё равно затекала, и, в отличие от воинов, которые на такие мелочи не обращали внимания, для меня хлюпать в мокрых ботинках было нестерпимо. Да и ноги натирало. Поэтому мне приходилось часто останавливаться и тратить свою пыльцу на то, чтобы высушить обувь.

Флора уровня, как и говорил Пашка, постепенно менялась. Редели джунгли с их твёрдыми и частыми лианами, теряли тропические краски. И из-за сильной влажности появились кусачие насекомые, что-то вроде наших комаров. И что возмутительно, им было плевать на мою фейскую магию, на них она не действовала.

- Лера, а что ты сделала у Кумайи? Зачем пыльцой по границе обвела? И зачем мы вернулись назад в деревню? – спросила меня Никта по дороге.

- Я замкнула круг, придав ему отражающий эффект. Все эмоции, которые будет чувствовать Кумайи будут отражаться в несколько раз, – ответила я. – Я попросила местных женщин приходить одних или с детьми к границе и рассказывать о своих горестях и радостях, чтобы пробудить что-то человеческое в Кумайи. Если они до неё достучатся, она избавится от ненависти и станет обычным человеком, снимет проклятье. Если Кумайи не пустит сочувствие в своё сердце, её ненависть испепелит её и уничтожит. Я дала ей шанс. А уж как она им воспользуется, это её дело.

Все потрясённо на меня уставились.

- А ты, оказывается, очень коварна, – заметил за всех Сверч.

Когда Эрган к вечеру объявил привал на ночлег, мне не терпелось скорее раздеться и обмыться в ближайшем водоёме или ручье. Потому что пот и грязь смешались с укусами мошек, и эти укусы зудели неимоверно. Когда я оттянула рукав и посмотрела, ужаснулась – он выглядел как язва, и место укуса было горячим.

Обмывшись, но не почувствовав облегчения, я подошла к Пашке и попросила ту вонючую мазь, которую они применяют против всяких ранок и царапин.

- Зачем тебе? – взволновался Пашка.

- Укусы смазать, – почёсывая места укусов призналась я, скрывать тут особо было нечего.

- Какие укусы? – нахмурился Пашка.

- Мошек ваших местных, – я протянула руку и показала язву на месте укусов.

- Харг… – выругался Пашка.

Чем привлёк внимание остальных. Несколько воинов, что были рядом, в том числе и атон, подошли посмотреть, что там опять со мной случилось.

- Харг… – вырвалось у всех.

- Пол, отсасывай скорее, – перевёл мне переводчик приказ атона. Наверное, неправильно. Потом ещё добил: – Целуй, давай же скорее, целуй.

- Ч-чего? – не поняла я, наблюдая как ко мне надвигается Пашка. Он схватил меня за руку и пытался поднести ко рту. Но я вырвала и побежала.

Он за мной.

- Лера, стой. Не убегай! Лер, ну это смешно. Лер…

Я от него.

- Не надо мне ничего сосать. Отстань. Не дамся…