Заказ на ЗАГС

Кажется, теперь настала моя очередь. Наверное, я готов принять этот вызов, потому что грудь распирало от самых разных чувств от жажды убийства до совершенно иррациональной нежности к незнакомому ребёнку на моих руках.

Я вносил его в дом, впускал в него и Женю. Еще ни одна любовница не приходила сюда. Да здесь вообще женщин не было, не считая домработницы, что заглядывала пару раз в неделю.

И вот эти двое здесь: в моем доме и, кажется, в моем сердце тоже.

Глава 30. Женя

Слыхали сказку про Золушку? Думаю, да. Так вот, я тоже. Но ведь все мы знаем, что это только сказка. Да только почему в душе такая сумятица и не пойми откуда вера в то, что я в этом прекрасном доме надолго.

Сонная, уставшая и совершенно вымотанная, я аккуратно раздевала мальчика. Да… Снимать кофточку и штаны не буду. Я не готова увидеть это вновь.

Когда мальчика привели в нормальный вид, он и вправду стал походить на меня. Светловолосый, с таким же упрямым носиком и нахмуренными бровками. А ещё глаза. Большие и светло-карие.

Они открылись, когда я стаскивала с него новые ботиночки. Сначала он дёрнулся, но я порывисто обняла его, нашептывая, что все будет хорошо.

Вскоре он успокоился, и детское любопытство взяло верх. Мы изучали друг друга с осторожностью, а потом и дом вокруг. Муромский куда-то сбежал, но не успела я удариться в панику, как он занёс пакеты, полные вкусно пахнущей еды.

Кажется, путь к сердцам нашей маленькой, едва образовавшейся семьи лежал через желудок. По крайней мере, дернулись мы с братом синхронно. Это было забавно, и, кажется, я впервые увидела на лице Женечки искренний восторг.

До этого он словно не мог позволить себе выбраться из кокона. А сейчас сам доверчиво взял меня за ручку потянул к столу. Там мужчина уже выкладывал красивые пластиковые контейнеры.

Один из них он протянул ребёнку. Тот в ответ пискнул:

– Спасибо.

Мы переглянулись с Сашей и подавили улыбки. В них сквозила и радость, и облегчение одновременно. Малыш самостоятельно забрался на стул, положив желтую машинку рядом. Он не выпускал ее из рук все это время.

– О! Котетки!

Он сам открыл крышку контейнера, сам взял вилку, лежавшую рядом, и не смог сдержать восторга. А я – снова облегчения, когда он с аппетитом принялся уплетать детские биточки в форме бабочек.

– Приятного аппетита…

Муромский неожиданно растерялся. Он выглядел так мило и немного глупо, что я засмотрелась. В итоге большой дядя склонился к малышу и протянул руку:

– Прости, не знаю, как тебя зовут. Я Саша.

Брат насторожено поднял на него глаза, но, к моему удивлению, тоже в ответ протянул руку и ответил:

– Я Зеня.

Он неидеально выговаривал слова, но очень старался. Я надеялась, что мне не придётся искать в срочном порядке психолога, восстанавливать его внутренний мир по кусочкам.

А логопед? Что вообще в таком возрасте надо делать? Но сначала надо бы решить главный вопрос.

Пока шеф раскладывал еду, спешно полезла в сумку за документами. Достала папку и протянула ее начальнику. Тот нахмурился, но забрал. А потом удалился в другую комнату, откуда я услышала работу сканера.

Муромский вернулся быстро, а Женя уже успел перейти от биточков к овощам. Судя по всему, проблем с аппетитом у него быть не должно. Надеюсь на это.

– Я все отправил. Попросил девочек проверить. Смотрю, твоя мама не слишком заморачивалась с именем.

Он попытался улыбнуться, но я лишь опустила глаза в пол. Ага, и с отчеством. Когда я спросила ее, где отец мальчика, она лишь пожала плечами. Она не знает, кто он. Может, оно и к лучшему. Явно не залетный миллионер.

– Жень, тебе нечего стыдиться. Я больше не буду затрагивать эту тему. Извини меня.

Мальчик рядом затих, прислушиваясь. А потом посмотрел на меня. Его глаза были полны сомнения. Пару секунд он не отводил от меня взгляда, а потом неожиданно спросил:

– Я тепель буду зить с тобой?

Не ожидала такого вопроса. Даже на секунду растерялась, но потом взяла себя в руки. Опустилась к нему пониже на уровень глаз и ответила:

– Мне бы этого очень хотелось. Надеюсь, ты не против.

Он посмотрел на меня, потом на Муромского, а потом на контейнер с едой.

– Не плотив. Мама все лавно бы меня опять отдала кому-то. У неё нет влемени на меня, а ты холошая, ты меня колмишь.

У меня сердце сжалось от того, что он говорил. Разве дети в три с половиной года могут быть такими серьезными и смышлеными? Не верилось. А ещё стало страшно.

Где же он провёл все эти годы и как вообще выживал? Я-то не понаслышке знаю, какова жизнь с нашей матерью. Попыталась отогнать воспоминания.

Муромский пододвинул ко мне контейнер с роллами и заговорщически улыбнулся. Закатила глаза и одним губами прошептала «спасибо». Вот знает, негодяй, чем порадовать свою помощницу.

И вообще, как-то слишком быстро он затащил нас к себе домой. Нет, против его аргументов у меня не было ни единого шанса, но зачем мужчине это?

Зачем ему несговорчивая студентка, ладно, помощница, и ее свалившийся на голову брат? Он столько всего накупил, и я понятия не имею, как отдавать ему деньги. Как высказывать благодарность.

А ещё моя родня…