Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя

Появлению в малой столовой Лозгачева предшествовал ожесточенный спор между охранниками, которые уже почувствовали неладное, однако идти к Сталину панически боялись. Строго говоря, проверить ситуацию обязан был заступивший на дежурство старший смены охраны полковник Старостин, однако он, перетрусив, отправил к Сталину Лозгачева.

В отдельных источниках указывается, что Лозгачев вошел в малую столовую для того, чтобы передать Сталину очередную корреспонденцию. Этого быть не могло. Охрана никакого отношения к документам не имеет – докладывать их Сталину обязан был ответственный работник его секретариата, аппарата ЦК или Совмина. Лозгачев же, безусловно, отправился просто на разведку.

Судя по его воспоминаниям, Сталин совершенно не был похож на пьяного – он находился в сознании, но говорить не мог, правая сторона его тела была парализована.

Даже пленным врагам, гестаповцам и серийным убийцам в случае необходимости оказывается неотложная медицинская помощь. Сталин же ее не получил.

Переложив умирающего старика на диван, охранники удалились на кухню, где около двух часов обсуждали – что им следует предпринять в сложившейся ситуации. Наконец, после долгих препирательств, старший смены полковник Старостин, собравшись с духом, взялся за телефон. Однако звонить он стал не врачам, как можно было предположить, а министру госбезопасности Игнатьеву.

В это трудно поверить, но и уровня министра государственной безопасности СССР не хватило для того, чтобы решить вопрос о простом осмотре Сталина врачом и при необходимости оказании ему неотложной медицинской помощи. Теперь уже Игнатьев, в свою очередь, стал звонить выше по начальству, т. е. Хрущеву, Маленкову и Берии. Напомню, между прочим, что Семен Денисович Игнтатьев только в 1951 году пришел в МГБ с должности секретаря ЦК ВКП(б) и, разумеется, на 100 % являлся человеком из обоймы Г. Маленкова и Н. Хрущева.

Судя по всему, Хрущев, Берия и Маленков приехали на дачу около часа ночи с 1 на 2 марта. Само собой, что теперь пути назад им не было – Сталин ни при каких обстоятельствах не должен был прийти в себя. Скорее всего и приезжали-то члены Бюро ЦК для того, чтобы убедиться, что никто не пытается оказывать Сталину помощь своим личным почином и что Генералиссимус умирает по плану. Потоптавшись у дверей малой столовой и не отдав никаких конкретных распоряжений, члены Бюро Президиума ЦК разъехались по домам.

К этому времени охранникам стала совершенно очевидна вся абсурдность версии о пьяном Сталине. До них дошло, что с хозяином произошла беда – Сталин ведь был не верблюд, чтобы, свалившись пьяным, потом больше суток даже не пить воды. Охранники резонно рассудили, что за любые проблемы, случись они со Сталиным, будет отвечать не Политбюро, а именно охрана. На вождя телохранителям, очевидно, было наплевать, так как, даже поняв, что с ним случилось несчастье, они не начали оказывать Сталину помощь, а снова взялись названивать Игнатьеву.

Однако, как и в прошлый раз, вместо врачей на дачу явились партийные боссы. Теперь Берия все-таки зашел в комнату к Сталину, но, вернувшись оттуда, наорал на охранников, заявив, что, дескать, товарищ Сталин спит. Охранники, скованные дисциплиной и страхом перед Берией, выслушали эту явную брехню молча. Однако едва в темноте сада растаяли стоп-сигналы машин начальства, они опять бросились к телефону. Теперь прикрепленные категорически требовали у Игнатьева вызвать на Ближнюю дачу врачей.

Видя, что смена охраны находилась на грани истерики и события в любой момент могут выйти из-под контроля, Берия, Хрущев и Маленков разрешили Игнатьеву направить к Сталину врачей.

Около 7 часов утра 2 марта 1953 года, т. е. больше чем через сутки после удара, на дачу прибыл, наконец, целый сонм кремлевской профессуры. Будь на их месте любой молодой реаниматолог из городской больницы, у Сталина, возможно, еще был бы шанс выкарабкаться. Однако вместо того, чтобы броситься к пациенту, светила долго топтались в передней, снимая дорогие пальто, галоши и пугливо перешептываясь.

Впрочем, и подойдя к Сталину, они все еще боялись прикоснуться к нему. Никто из академиков не решался снять с задыхающегося старика одежду и даже закатать ему рукав, чтобы измерить давление.

Послали за охраной. Лозгачев разорвал на Сталине рубаху.

И вот, наконец, главный терапевт СССР профессор Лукомский склонился над Сталиным. Самого беглого взгляда было достаточно, чтобы поставить предварительный диагноз – инсульт, кровоизлияние в мозг.Врачи стали располагаться в комнате, кто-то присев к столу, сделал первую запись в журнале наблюдения:

...

Кровяное давление 190/110… полный паралич обеих правых конечностей. При поднимании век глазные яблоки уходят то вправо, то влево. В левых конечностях временами двигательное беспокойство.

Отравление

...

БЮЛЛЕТЕНЬ