Заказное убийство Сталина. Как «залечили» Вождя

Таким образом, Советский Союз вновь в одностороннем порядке декларировал отказ от идей военного противостояния с капиталистическими странами и свое намерение перевести противоборство двух систем в русло экономического соревнования, сопоставления политических систем, образов жизни и идеологий.

Конечно, Сталин не мог не понимать всю абсурдность и дичь подобных односторонних деклараций, звучавших к тому же на фоне жесткой фултонской риторики «поджигателей войны» – Черчилля и Трумэна. Антагонизм ведь потому и называется непримиримым противоречием, что не может быть ликвидирован никаким политическим заявлением.

Куда же вела Советский Союз односторонняя политика мирного сосуществования?

Некоторые не очень умные люди делят оружие на наступательное и оборонительное. Так, в последнее время среди известной части историков стало модным выискивать в арсенале Красной Армии именно «наступательное» оружие как доказательство агрессивности сталинского режима. Несмотря на то что некоторые из подобных авторов даже учились в военных учебных заведениях, они не хотят признавать, что наступление и оборона – это только виды боя, инструменты достижения единственной цели любой войны – победы.

Как бы искусно ни отражали войска удары врага, не наступая, они обречены быть разгромленными даже вдесятеро более слабым и малочисленным противником. Это лишь вопрос времени. Можно успешно отбить тысячу атак, получив, таким образом, тысячи тактических успехов, однако затем пропустить единственный смертельный удар и потерять все.

Именно так и получилось в жизни: в ходе «холодной войны» СССР добился, целого ряда выдающихся успехов: первым прорвался в космос, первым получил водородную бомбу, поставил США в тяжелое положение в Корее, во Вьетнаме, на Кубе, в борьбе за влияние на Арабском Востоке. Всякий раз казалось – вот еще один удар, толчок, и Соединенные Штаты начнут сдавать одну позицию за другой. Однако, оставаясь в обороне, Советский Союз не мог воспользоваться плодами своих тактических побед. Прошло несколько месяцев, и США, восстановившись от поражения, вновь начинали раскачивать Советский Союз. Чем эта политика окончилась для СССР – сегодня известно всем.

Здесь надо признать, что американцы как народ при всех своих неприглядных сторонах имеют, безусловно, и ряд выдающихся черт. Одной из таких черт является дух победителя, спортивная злость и отчаянная бескомпромиссность в борьбе. Американцев везде и всюду устраивает только безоговорочная и исчерпывающая победа. Они бойцы по духу, приученные волчьими законами капиталистической конкуренции к достижению успеха любой ценой.

Вспомните знаменитые хоккейные суперсерии между сборной СССР и командами НХЛ или матчи на Кубки Канады! Когда «профессионалы» видели, что не могут выиграть в хоккей, они готовы были выигрывать в бокс, в драку клюшками, во что угодно. Они специально выпускали на лед костоломов, чтобы срубить Харламова. Однажды после матча Валерий демонстративно, в назидание поменялся клюшками с одним из таких бездарных бойцов, колотившим его всю игру. Американец пришел в раздевалку и забросил клюшку в угол. «Ты что, идиот? – сказал ему тренер. – Это же клюшка Харламова, она будет висеть в Музее хоккейной славы!» А тот ответил: «Ну и фигли? Мы же побили этих ублюдков!»

Нет! Таким ребятам бесполезно преподавать уроки морали. Остановить их можно только превосходящей силой, если колотить клюшкой так, чтобы неповадно было лезть. Иначе эти прирожденные бойцы, учуяв, подобно хищникам, слабость противника, загрызут насмерть.

И как в таком случае, скажите на милость, могли американцы расценивать оборонительную политику СССР, основанную на «добреньких» принципах мирного сосуществования?

Хочу зафиксировать ваше внимание еще на одном моменте.

Всем известно, что успех любого дела, любого предприятия в значительной мере определяет четко сформулированная цель. А у Советского Союза, как это ни странно прозвучит, конечной целью, «национальной идеей» и в послевоенное время формально оставались те же ленинские и троцкистские призраки – мировая революция и победа коммунизма.

Между тем никто из советских людей не верил, конечно, что капитализм как система может быть реально уничтожен уже в ХХ веке и что при их жизни достижимо построение коммунизма в планетарном масштабе, включая такие территории, как остров Пасхи или Центральная Африка.

Неопределенность цели страшно дезориентировала сознание советских людей. Над советским народом после войны стало довлеть понимание того, что ему предстоит долгие десятилетия жить в условиях военной угрозы, шпиономании и подозрительности, отказывая себе в самом необходимом для нужд обороны.

В Америке тем временем дело обстояло как раз наоборот. Американское общество, не говоря уже о политической элите, было твердо убеждено в том, что дни «советской коммунистической империи» сочтены. Больше того – эта позиция находила отражение и в непосредственном военно-политическом планировании США, которое ставило конкретные и реально достижимые задачи, направленные на уничтожение Советского Союза.

Пассивной обороне Советского Союза Соединенные Штаты противопоставили точно просчитанный натиск на самом главном направлении, сосредоточивая для него все возможные силы и средства в короткий период времени.

Совершенно очевидно, что все указанные обстоятельства и факторы борьбы с Соединенными Штатами Сталин – величайший в истории стратег, Верховный Главнокомандующий и Генералиссимус Советского Союза, прекрасно понимал.

Следовательно, политику мирного сосуществования нельзя рассматривать иначе, как осознанную программу постепенного поражения, «угасания» социализма. По замыслу Сталина политика мирного сосуществования должна была обеспечить предотвращение глобальной войны и наименее болезненный переход СССР от догматической, марксистско-ленинской модели социализма к новым, реалистическим общественно-политическим и экономическим формам.

В этом вновь проявились выдающиеся качества Сталина – полководца и стратега. Только он понял очевидную сегодня истину о том, что победа над Соединенными Штатами в глобальном противостоянии не способна привести к торжеству социализма в мире, ибо основным вопросом и проблемой построения социализма является не уничтожение атрибутов западной государственности, а изменение сущности человека. Вместе с тем история ХХ века показала, что слишком недалеко еще ушел человек от инстинктов своих диких предков, чтобы замахиваться на установление глобальной системы всеобщего равенства. Жадность животного не имеет разумного ограничения – наголодавшийся волк целыми днями стоит над убитым оленем. Он икает от обжорства, его выворачивает, но все равно волк не решается отойти от добычи, генетически боясь голода. Можно ли было ожидать готовности мира к социализму, если еще в тридцатые годы ХХ века почти все страны Европы и Россия по-настоящему голодали? Что же говорить о странах Африки, Азии и Океании, где выживаемость человека в этот период зачастую еще находилась на уровне животного мира?

Анализ тенденций мирового развития обязан был привести Сталина и к пониманию неизбежности в будущем исчезновения с карты мира Союза Советских Социалистических Республик. Сентиментальность – первый враг успешной политики. Как бы тесно судьба каждого из нас ни была переплетена с историей СССР, надо иметь мужество смотреть правде в глаза. Советский Союз был создан в период ожидания всемирной революции как прообраз идеальной, но, увы, недостижимой Всепланетарной республики советов. Взаимоотношения союзных республик в СССР имели неестественный характер неэкономического равенства, основанный на принципе победившего коммунизма: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Разницу между способностями и потребностями слаборазвитых национальных окраин оплачивали Россия, Украина и Белоруссия. Вместо этого, как ни жестоко это прозвучит, изменившаяся реальность требовала, чтобы Россия, Украина и Белоруссия не везли слаборазвитые республики в «золотой миллиард», а ехали на слаборазвитых республиках в «золотой миллиард».

Конечно, за то, как в конце восьмидесятых годов был «реформирован» СССР, Сталин вырвал бы ноги, невзирая на партийный стаж. Видимо, такова суровая справедливость судьбы – в первой половине века она дала России Сталина, а во второй – сами знаете что.

Последней задачей, которую Сталин, осознав все это, стремился решить при жизни, было обеспечение Советскому Союзу возможности находиться в безопасной обороне до того момента, когда страна будет полностью восстановлена и подготовлена к модернизации, обновлению и возвращению в жестокий Большой мир.

С этой целью к началу 1950-х годов Сталин в целом завершил формирование мирной границы Советского Союза, включавшей Западный пояс безопасности из стран социалистического лагеря с выдвижением линии стратегической обороны СССР в центр Европы и бывшую Восточную Пруссию; обеспечил воссоединение Южного Сахалина и Курильских островов с Россией, добился установления в Китае дружественного политического режима и создания буферного государства в Северной Корее.

Теперь Сталин имел полное право считать, что он сделал для СССР все, что было в человеческих силах и даже много сверх того. Его историческая миссия была выполнена – вести страну дальше предстояло новым поколениям молодых руководителей.

Жизнь Сталина постепенно теряла прежний смысл и тот великий нерв, что долгие годы мотивировал вождя, не позволяя ему сломаться под самыми страшными и неожиданными ударами судьбы.

К концу сороковых годов Сталин сосредоточился на общих проблемах экономики, на определении магистральных путей развития социальной сферы, а также наиболее крупных вопросах культуры, связанных с воспитанием советского народа.

Казалось, что этот непобедимый стратег, этот великий мудрец, заглянув в грядущее и верно определив тенденции развития мира, вновь переиграет всех внешних и внутренних врагов Советской державы. Однако на этот раз над головой Сталина уже сгустились тучи, предвещавшие ему скорую гибель.