Заходер и все-все-все…

Cambridge, U.S.A.

15 марта 1966 года

Многоуважаемый господин Заходер!

Вашу книгу я получил в подарок в день, когда мне исполнилось 26 лет. Получил я ее от друга, который, как и я, преподает русский язык (он в Brandeis University, а я в Harvard University).

Как-то я вырос без Винни-Пуха. Но читание Вашего пересказа пробудило у меня охоту познакомиться с книгами Милна в оригинале. Боюсь только, чтобы они не оказались менее прелестными, чем Ваш перевод. Теперь вместе того, чтобы работать над докторской диссертацией, я восхищаюсь приключениями Ваших друзей.

Я уверен, что благодаря Вашему переводу ряды советских «пухофилов» становятся все более и более многочисленными. Мне хочется только сообщить Вам, что в далеком Cambridge все больше и больше любителей русского мишки под именем Винни-Пуха.

С глубоким почтением,

Robert A. Rothstein.

Москва, 15 апреля 1966 г.

Уважаемый мистер Ротстейн!

…ибо только сегодня приехал из Крыма.

Когда мне сказали дома, что меня ждет письмо из Кембриджа, я, естественно, вообразил, что в Кембридже (английском) решились, наконец, сделать меня доктором Honoris Causa; но, поверьте, я не был разочарован, когда истина обнаружилась: настолько тронуло и порадовало Ваше любезное и милое письмо.

Оставив шутки, могу Вам сказать то, что Вам, вероятно, и так известно: всякое доброе письмо читателя — праздник для нашего брата, пишущего…

Разумеется, я не могу принять целиком Ваши комплименты; уверен, что знакомство с оригиналом рассеяло у Вас все сомнения относительно прелести самого Милна. Работа над Винни-Пухом — одно из счастливейших событий в моей писательской жизни, причем, как говорит героиня одного анекдота, награжденная орденом за материнство, «я старалась не ради награды — мне нравился сам процесс».

Позвольте мне в заключение поздравить студентов, имеющих такого преподавателя: Ваш русский язык превосходен; мелкие неправильности — «питание» и «вместе того» — на мой взгляд, придают ему еще больше достоинств.

Сердечно жму Вашу руку. Борис Заходер.

Так медвежонок с опилками в голове принес многолетнюю дружбу с Робертом Ротстейном и его семьей, которая через три года пополнилась еще одним читателем — Давидом, так как мальчик начал тоже читать русского Винни-Пуха раньше, чем английского. Они дважды побывали у нас в Комаровке, Борис, будучи в Америке, посетил их, а переписывались и перезванивались — все годы.

Было письмо от семьи из Новой Зеландии, где девочка помимо собственного письма приложила рисунок с изображением персонажей сказки, одетых в меховые шапки, чтобы в нашей суровой зиме они не замерзли. «Потому что в России, говорят, холодно», — объяснила она.

А уж откликам от наших читателей вообще конца не было. Вместе с радостью от чтения добрых писем Борис испытывал горечь, что ничем не может помочь тем, кто спрашивает: где купить эту книгу; не может послать ее в подарок самым нуждающимся и даже сказать, когда будет следующее издание.