Захоронение

– Прекрасной подругой, если не станешь, – от всего сердца ответила Бреннан, а затем перешла к делу. – Я послала кое-какой груз на адрес института. Мне нужно, чтобы ты, Зак и Джек провели все возможные тесты и сказали мне все, что выясните о содержимом этой посылки.

– А что это за содержимое?

– Полный скелет. Только он не принадлежит одному телу.

– Основную мысль я уловила, дорогая, но хотелось бы уточнить, что это значит.

– Это значит, что в посылке достаточно костей, чтобы составить полный человеческий скелет, но кости принадлежат разным телам. Кто-то собрал нечто вроде фальшивого скелета из настоящих частей, не связанных друг с другом.

– Головоломка в головоломке, а?

– Теперь я не поняла, что ты имеешь в виду, Анжела.

– Ты что, смеешься надо мной, милая?

– Возможно. И еще я хочу, чтобы ты выяснила, сколько останков разных людей находятся в этом скелете, и, по возможности, идентифицировала этих людей.

– О, и это все, что тебе от меня нужно? Когда тебе понадобится результат?

– Вчера.

Анжела взглянула на Зака и Ходгинса.

Они уже догадались, что она разговаривает с Бреннан, и немного приблизились к ней. Такие дружелюбно настроенные овчарки.

– Ты все-таки смеешься надо мной, – сказала Анжела в телефонную трубку. – Кстати, ты уже и разговариваешь совсем как Бусс. Знаешь, я не думаю, что вам полезно проводить так много времени вместе.

– Можешь поразмышлять об этом еще немного, до тех пор, пока не принесут мою посылку, а потом приступай к делу.

– Ты же знаешь меня, милая. Можешь на нас положиться. – И Анжела выключила телефон.

– В чем положиться? – настороженно поинтересовался Ходгинс.

Ходгинс был свято уверен в том, что все и вся – от правительства до актеров сериала, который он смотрел за завтраком, участвуют в глобальном заговоре, призванном скрывать от обычных людей правду. Какого рода эта «правда» и зачем ее скрывать, Ходгинс понятия не имел.

Обычно Анжела посмеивалась над ним или не принимала во внимание теорию коллеги, считая его немного помешанным, но иногда его рассуждения о заговоре звучали удивительно к месту, и это ее немного пугало.

– Мы должны изучить скелет, который Бреннан переслала нам из Чикаго.

– Хмм, – в голосе Ходгинса прозвучал скептицизм, но в уголках его губ пряталась улыбка. Он любил свою работу. – И это все?

– Мы же все время этим занимаемся, – вклинился в разговор Зак, который никогда не утруждал себя заботой об изысканных манерах.

– На этот раз есть небольшая особенность, – ответила Анжела, отхлебнув из бутылки с содовой, о которой почти забыла.

– Особенность? – спросили одновременно Зак и Ходгинс. – Какая?

– Один скелет, – сказала Анжела, – и несколько допоров…

* * *

Бусс припарковал машину перед отелем. Он придержал дверь, когда Бреннан выходила, а затем помог ей вытащить сумку с вещами из багажника.

– Ты поедешь со мной завтра в музей? – спросила у него Бреннан.

Он кивнул.

– Если не случится ничего непредвиденного.

– Разбуди меня рано утром. Я хочу быть там как можно раньше.

– Будет сделано, босс.

– Бусс, это был не приказ.

– А прозвучало очень похоже.

Бреннан сделала еще одну попытку:

– Разбуди меня завтра пораньше, пожалуйста.

– Без проблем, – произнес он, улыбаясь.

Она ответила ему кривой усмешкой, схватила свою сумку и прошла сквозь вращающуюся дверь в фойе отеля.

Бусс повернул ключ зажигания и, даже не задумываясь над тем, который час и что он делает, погнал машину к офису.

К концу дня у него наконец-то появилась возможность выяснить, как продвигается дело Мюсетти/Гианелли.

На следующее утро Бусс проснулся рано, разбудил Бреннан (как и заказывали) и появился в отеле.

Она дожидалась его появления в фойе и сразу же потащила его в машину.

Бреннан надела коричневую блузку, деревянное ожерелье в тон, желтые брюки и коричневый вельветовый пиджак, который должен был защищать ее от холода осеннего утра.

Когда она устроилась на пассажирском сиденье, Бусс протянул ей кофе в картонном стаканчике с пластиковой крышкой. Видимо, вчера в баре он запомнил ее вкусы, – кофе был черным и обжигающим.

– Ты уже завтракала? – спросил он.

Бреннан покачала головой.

Бусс указал на бумажный пакет, стоящий на полу у пассажирского места. Бреннан подняла его и открыла.

– Рогалики – великолепно!

Он вел машину, она завтракала, в результате разговор не клеился. Бусс чувствовал себя неловко, хотя никакой видимой причины для этого не было. Вчерашний вечер прошел в довольно приятной обстановке, но сегодня был новый день, который требовал официального тона, который Буссу (а потому и Бреннан) не особо хотелось поддерживать.

И вот снова – доктор Джейн By ждала их возле входа в музей, но на этот раз рядом с ней их дожидался лейтенант Грин, в руках у которого была коробка с надписью «СОБСТВЕННОСТЬ ПОЛИЦИИ. ДЛЯ УЛИК».

Пока Бусс и Бреннан не поздоровались, доктор By и полицейский почти не обращали внимания на внешние раздражители – они были полностью поглощены своим разговором.

– Как ты можешь называть себя футбольной болельщицей, да еще и живя в Чикаго, если ты не фанатеешь от Медведей?! – возмущался Грин.

Доктор By скорчила гримасу.