Захваченная Посейдоном

— Все в порядке. Ты рядом, если им понадобиться помощь, но они взрослеют, и очень скоро им придется уплыть в море и отправиться на поиски собственных островов и приключений.

Щупальца скользят по внутренней стороне моей икры, а поцелуи поднимаются вверх по шее.

— Как я могу помочь тебе расслабиться, маленький творец?

— Я в порядке. Ты и так слишком много делаешь для меня.

— Никогда не наступит день, когда это произойдет. Ни дня, чтобы я достаточно о тебе заботился, или заставлял тебя кончать достаточно, или отдавал тебе достаточно. Ты мой мир, маленький островок.

— И ты — земля, по которой я хожу.

Мы целуемся, прикосновение губ, которое начинается достаточно невинно, но становится таким же жарким, как палящее солнце на наших спинах.

Если бы это зависело от Посейдона, я бы все время держала внутри себя его член с щупальцами и всегда была бы наполнена его семенем. Я думала, что четырех детей достаточно, но, глядя на них сегодня, у меня в груди защемило.

— Думаю, я хочу еще одного, — говорю я ему в губы.

Он ругается, подхватывает меня на руки и направляется к общественным туалетам. Я вскрикиваю и толкаю его в грудь.

— Не сейчас!

Он дуется. Мой могущественный Посейдон дуется! Хихикая, я целую его в щеку и шепчу ему на ухо:

— Позже, мой нетерпеливый моряк.

Он посмеивается над моей неудачной шуткой, но подчиняется, унося меня в сторонку, чтобы посмотреть, как наши дети заканчивают свою скульптуру. Посейдон, возможно, и является тем папочкой-домом, о котором я никогда не подозревала, но он всегда принимает во внимание мои желания. Он точно знает, когда заставить меня выйти за пределы моих возможностей, а когда остановиться и послушать. Я благодарна, что на этот раз он выбрал второй вариант. Мне не особенно хочется, чтобы весь пляж услышал, как я выкрикиваю его имя из общественных туалетов.

Но я не сомневаюсь, что сегодня вечером он доведет меня до предела и поместит свою жемчужину в мой живот. Я дрожу в предвкушении. Он ухмыляется мне, проводя кончиками пальцев по моему жемчужному ожерелье так, как он знает, что меня это заводит.

— Ты будешь моей, позже, маленькое море.

— Я всегда твоя, папочка.