Борьба за создание муфтията в Крыму показала, что в рейхе существовали партии-соперники. Принимая во внимание планы Розенберга и безоговорочную поддержку фюрера, была возможность развернуть пропагандистскую кампанию, которой Берлин на первом этапе пренебрег, а затем запоздало решился на нее, но она так и не состоялась. Отсутствовало расположение к представителям мусульманской веры. Результаты кампании были практически нулевыми. Интересен факт, какими были силы, которые выступали против идеи муфтията. Некоторые из столпов нацизма, включая СС, всячески препятствовали ее воплощению из-за планов германизации. Люди круга Коха и Бормана видели в ней нежелательную уступку местному населению. В то же время большая часть военных и отдельные дипломаты были против того, что они называли пустыми экспериментами вкупе с раздачей фантастических и нереальных титулов потенциально враждебным деятелям, и все это ослабляло противодействие русским.
Идель-Урал и Туркестан
Большинство мусульманских территорий Советского Союза так и не были захвачены немцами. Поскольку они были далеки от рейха во времени и пространстве, их будущее обсуждали в Берлине, скорее, в гипотетической форме, в отличие от судеб Крыма и Кавказа.
Вначале на дискуссию о будущем советских «жителей Азии» повлияла пропаганда, призванная внушить немецкому солдату и гражданам Германии, что русские были «унтерменшами», то есть вырожденцами, потому что у них была большая примесь татарской и монгольской крови. Если русский был «недочеловеком», то тем более это касалось татар и монголов. Публиковавшиеся неоднократно фотографии советских военнопленных с «монгольскими» чертами лица; немедленная ликвидация всех «азиатских» мирных жителей, обнаруженных в оккупированных областях; частые статьи в немецкой прессе о «монгольской жестокости» русских – все это создавало почву для того, чтобы создать у населения представление о рейхе как защитнике Запада от «азиатской угрозы». Сам Гитлер рассматривал будущие немецкие поселения в России в качестве бастионов, призванных защитить от нашествий диких орд с Востока.
В планах Розенберга до нашествия не делалось особой разницы между великороссами и татаро-башкирским населением между Волгой и Уралом. Согласно немецкой классификации жители Поволжья, в широком смысле слова, были финно-угорского, татарского и монголоидного происхождения. В действительности не существовало объединяющего элемента среди башкир и чувашей, мордвы и мари, удмуртов и казанских татар. Первоначально в Берлине не обратили внимания на проект эмигрантов-сепаратистов под названием «Идель-Урал», предусматривавший национальную автономию татар и башкир. Поскольку рейхскомиссариат «Московия» должен был охватывать всю территорию до Урала, в него входило все неславянское население Северо-Восточной России. Административные границы составлявших его областей, как предполагалось, должны были совпадать с этническими. Они в основном соответствовали советским административным границам Татарии, Чувашии, Удмуртии, Мордовии, Марийской республики и Башкирии. Не было сделано попытки отделить славян от неславян или сгруппировать поволжских татар и угро-финнов в одну административную единицу.
Этот план так и не был реализован. Министерство оккупированных восточных территорий Розенберга и отдельные армейские круги были вынуждены пересмотреть свою тактику после того, как их надежды на блицкриг были развеяны. В начале 1942 г. стала очевидной новая тенденция – «спасение народов Идель-Урала (это название начало использоваться в министерстве официально) от «сброда» «унтерменшей». Одна из причин изменения первоначальных планов заключалась в том, что немцы взяли в плен большое количество поволжских татар, из которых армейское командование намеревалось сформировать военные части. Во-вторых, было решено вести пропаганду, направленную на татар и башкир, чтобы склонить их к дезертирству. Наконец, ведомство Розенберга выработало собственную концепцию санитарного кордона вокруг Москвы, который должны будут замкнуть с востока, в том числе и народы «Идель-Урала».