Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Конечно, немедленное и полное упразднение колхозов не было целью аграрной реформы. Ее намечалось провести в несколько этапов, причем следовало действовать таким образом, чтобы «оставить открытыми все возможности» (о чем заявили сами ее составители). Тем не менее знаменательно, что даже проект реформы встретил сильное противодействие, и не только со стороны специалистов, отрицавших возможность ее проведения в жизнь с точки зрения экономики, но и со стороны политиков, отрицавших ее уместность и необходимость.

Декрет об аграрной реформе

Новый декрет об аграрной реформе был подписан и стал законом 15 февраля 1942 г. и опубликован 26 февраля. Автором преамбулы и завершающего декрет обращения, подробных инструкций пропагандистам и аграрным экспертам на Востоке был Розенберг. Текст закона был собран в нескольких объемных брошюрах и отпечатан в миллионах копий. В преамбуле Розенберг попытался предупредить разочарование крестьян в узкой направленности долго ожидаемой реформы: «…Я знаю, что вы хотите пользоваться всеми плодами вашего труда для себя, своих семей и своих деревенских общин. Однако сейчас я взываю к вашему здравому смыслу. Вы поймете, что после падения поголовья скота, ставшего следствием политики большевиков, после разрушения столь многих деревень и орудий труда вследствие войны, вначале потребуется переходный период для преодоления ужасных последствий убийственного колхозного законодательства». Новый декрет был знаком готовности Германии изменить колхозную систему, как заявил Розенберг. Но при условии, что население поступит так, как хотят немцы. Колхозники смогут воспользоваться «плодами своего труда» согласно своему вкладу в общий труд. Снова имела место политика кнута и пряника.

Декрет аннулировал все советские декреты и постановления, касавшиеся колхозов. Отныне колхозы называли общинными хозяйствами [Gemeinwirtschaften], что явно указывало на попытку возродить досоветское понятие «деревенская община». Она должна была служить «переходной формой», а общины на это время – работать по-прежнему «согласно директивам немецкой администрации». Для тех крестьян, которые мечтали хозяйствовать на своей собственной земле, это было горьким разочарованием. Было заявлено, что, как и при колхозной системе, «общинная земля должна обрабатываться всеми членами общины», а все работоспособные жители деревни «обязаны работать». Немцы, как и прежде, определяли квоты на поставки зерна, и главы общин несли ответственность за их своевременное и полное выполнение.

Были и некоторые послабления. Личные участки объявлялись частной собственностью и освобождались от уплаты налогов, как было обещано ранее и уже происходило осенью 1941 г. Размер личных участков земли мог быть увеличен «до тех пределов, пока это не мешает крестьянам трудиться в общине». Для этого требовалось разрешение местной администрации, на которое немецкие чиновники могли наложить вето (статья Б). Это было, по сути, небольшое отступление от основного обещания увеличить площадь хозяйств, данного еще в предыдущем августе. Кроме того, согласно личному пожеланию Гитлера, разрешение на увеличение площади личных участков следовало «спускать на тормозах» из опасений превращения местного жителя в землевладельца.

Общины были удивительно похожи на советские колхозы. Несомненно, они не были добровольными кооперативами с правом свободного вступления и выхода. Вся система была построена таким образом, что преимущества получали те, кто был наиболее лоялен и упорно работал на немцев. Даже в вопросе увеличения личных участков преимущество давали тем, кто «показал свою способность работать». Большое хождение имел плакат «Работай больше – твоя жизнь будет лучше». Другой плакат, распространяемый на Украине, угрожал всем «бездельникам», тем, кто сознательно не выполняет своих обязанностей, «наказанием и принудительными работами».

В общине сохранялся один из главных источников крестьянского недовольства: система трудодней, то есть учета «рабочих дней», рассчитываемых согласно характеру выполняемых работ. От каждого члена общины требовалось строго определенное количество трудодней. Немецкие чиновники понимали всю непопулярность этой системы и выступали за ее отмену. Однако реформаторы о ней не упомянули, и на практике она осталась практически неизменной. Альтернативой ей были фиксированные тарифы заработной платы и оплата наличными. Шиллер утверждал, что это будет также непопулярным решением и, более того, невозможным, пока сохраняются основы колхозной системы, и денежные выплаты менее привлекательны, чем оплата натурой.