Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Весной 1943 г. усилия министерства Розенберга по созданию украинского комитета потерпели неудачу – отчасти потому, что ряд украинских политиков встали на сторону Власова, а не Розенберга; отчасти из-за того, что все движение за политическую войну потерпело крах в результате вето Гитлера, наложенного в июне того же года; и отчасти потому, что СС отказались освободить заключенных националистических лидеров. Единственным «прогрессом» министерства восточных территорий стало создание украинского отдела управления под руководством Семененко (аналогичного тем, которые были сформированы для всех других восточных национальностей). Требование сотрудничества с украинскими националистами неожиданно возникло со стороны еще одного ведомства – восточного отдела министерства пропаганды. Еще в октябре 1943 г. его руководитель, доктор Тауберт, призвал Бергера «установить контакт с некоторыми группами (украинских) партизан, но только при условии их разобщения и стравливания друг с другом». В феврале 1944 г. он рекомендовал Геббельсу посоветовать Гитлеру сделать следующее:

1) создать украинский национальный совет;

2) амнистировать украинских партизан, выступавших против немцев;

3) освободить украинских националистов из заключения;

4) инициировать целенаправленную пропагандистскую кампанию, призванную склонить украинцев на сторону Германии.

Несколько месяцев спустя Тауберт вновь призвал увеличить поставки оружия УПА и создать украинский «единый фронт», включающий все националистические фракции, во главе с «представительной личностью». В конце года он повторил свое предостережение – дуя в ту же дуду, что и министерство восточных территорий, – не позволять русским Власова «сокрушить» украинских националистов. Тауберт писал: «С самого начала дела Власова восточный отдел (министерства пропаганды) стремился не допустить, чтобы украинцы были поглощены (великороссами)… с тех пор националистически настроенные украинцы ведут необычайно успешную партизанскую войну против Советов, принявшую форму всеобщего народного восстания».

На самом деле численность УПА никогда не превышала 50 тысяч человек. Тауберт (как Арльт и Менде) исключал из рассмотрения тех украинцев, которые встали на сторону «всероссийских» федералистских элементов из окружения Власова.

Влияние – если таковое имелось – увещеваний Тауберта довольно трудно оценить. Во всяком случае, к маю 1944 г. СС в принципе согласились на освобождение националистов – в то самое время, когда д’Алкен с Гиммлером подсчитывали свои первые успехи в деле Власова. Шеф гестапо Мюллер придерживал украинских пленников, используя их в качестве пешек в своем личном перетягивании каната с главным управлением СС Бергера. Окончательная договоренность об их освобождении была достигнута только летом. По-видимому, военные аргументы оказались решающими. Таким образом, предприятие Власова, которое было «подмазано» формированием нерусских подразделений СС, в свою очередь способствовало ускорению освобождения украинских сепаратистов.

Освобождение в августе Бульбы-Боровца не имело никаких политических последствий, поскольку Берлин планировал использовать его исключительно в военных целях. Затем, сразу же после приема Власова Гиммлером, Розенберг добился от Кальтенбруннера освобождения Бандеры – 25 сентября и Мельника – 17 октября. В беседе с Кальтенбруннером Розенберг подчеркивал «равенство» всех национальностей и необходимость «сокращения» великороссов, а также предлагал поставить во главе украинского комитета человека, «который имел бы власть над Власовым». Руководство немедленно взялось за дело, превращая недавних «узников» в лидеров организованного Розенбергом Украинского национального комитета.