Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Хотя эта брошюра была всего лишь руководством для учебных курсов СС, другая публикация получила гораздо более широкое распространение и со временем снискала дурную славу. Эта подготовленная, проиллюстрированная и распространенная учебным отделом СС брошюра продавалась во всех газетных киосках на протяжении нескольких месяцев. Она носила название «Der Untermensch»; ее 50 с лишним страниц состояли в основном из фотографий, тщательно подобранных с целью обыграть контраст между «восточными вырожденцами» и чистыми, здоровыми «нордическими немцами». Эта брошюра эффективно продемонстрировала неполноценность «восточных преступников» и завершалась зловещим воззванием: «Недочеловек восстал, для того чтобы покорить мир… Европа, защити себя!»

Эта ядовитая и примитивная пропаганда была рассчитана на то, чтобы толкнуть немцев на большие жертвы и установить надлежащее отношение к восточному населению. Когда дело дошло до «недочеловеков», СС объявили мораторий даже на свои обычные крупицы моральности.

Кампания против недочеловеков не могла не привести к серьезному пренебрежению и жестокому обращению с военнопленными. Это также мешало советским гражданам поддерживать своих новых хозяев. Жестокое обращение с пленными вскоре стало достоянием общественности и вышло немцам боком. Кампания против «недочеловеков» со всеми вытекающими последствиями была огромной тактической ошибкой, но она была естественной частью нацистского мировоззрения.

Армия и народ

В неуловимом балансе положительных и отрицательных переживаний, которым подвергалось восточное население на ранних этапах оккупации, неспособность немцев удовлетворить желания народа, несомненно, сыграла немалую роль. Влияние пропаганды было, мягко говоря, незначительным; а отдельные контакты людей с немецкими солдатами вызывали смешанные реакции с преобладанием разочарования.

Если в течение первых недель неопределенности население еще могло сохранять какое-то самообладание, вскоре придерживаться нейтралитета стало затруднительно. Сеть немецкого контроля затянулась, отряды прочесывали сельскую местность в поисках партизан и продовольствия. В то же время на сельское население начали нападать группировки советских партизан, требуя материальной поддержки и наказывая коллаборационистов. Оказавшиеся между советским молотом и нацистской наковальней люди на оккупированных территориях были вынуждены выбирать, и в условиях неизбежной поляризации на их выбор на ранних этапах влияли различные аспекты немецкой политики и деятельности, наиважнейшими из которых, помимо обращения немцев с военнопленными, были поведение немецкой армии, деятельность айнзацгрупп и отношение Германии к разгоравшейся партизанской войне.

Политика подразделений немецкой армии варьировалась от жестокой враждебности до сочувственного сотрудничества с местным населением. Хотя многие офицеры не имели ничего против народа, покуда тот не проявлял открытой враждебности к немцам, некоторые из них отличились особым фанатизмом и подхалимством. Один из самых решительных нацистских командующих, фельдмаршал фон Рейхенау, стоявший во главе 6-й полевой армии, в октябре 1941 г. издал директиву, заслужившую личное одобрение Гитлера. В этой связи данная директива была направлена всем остальным командирам в качестве образца надлежащей военной политики. Рейхенау писал: «Кормление жителей и военнопленных, которые не работают на немецкие вооруженные силы, за счет запасов армии является таким же актом неуместной гуманности, как раздача хлеба или сигарет… Зачастую советские войска поджигают за собой здания во время отступления. Немецкая армия заинтересована в тушении этих построек ровно настолько, чтобы хватало места для расквартирования войск. В остальном же исчезновение символов былого большевистского правления, в том числе зданий, попадает в рамки борьбы на уничтожение. В этом контексте ни исторические, ни художественные соображения на Востоке роли не играют. Террор немецких контрмер должен быть значительнее угрозы остатков большевиков…»

Несмотря на официальные директивы, в рядах вермахта подобное отношение было скорее исключением, нежели правилом. «На русском фронте именно солдаты и офицеры первыми поняли, что такие огромные пространства нельзя завоевать одной лишь армией», – писал один из немецких офицеров на Востоке. Некоторые элементы были «разгневаны совершавшимися в нашем тылу ошибками и преступлениями, за которые нам приходилось расплачиваться собственной кровью».