Захват

Миновав будку, где уснул алебардщик, схожие на татей[35], особы следуют ко взножью валов, и уже вактору, что был наверху, в свете маяка не видны. Грюкнуло; качаются в лодке.

Точию пробившись наверх, к двоице качавшихся в лодке с того света – желтое пятно, у кормы. Еле различимый дозором, сторожами подъездок – чёлн неудержимо плывет, противу течения Охты к городской стороне. В свете мысового костра, озолотившего часть околобережных клетей балахонники с трудом узнают сборщика таможенных пошлин – Крига; спереди, на веслах сидел сыщик губернатора края, воевода Ензер.

Стук паузка о сваи мостов, под которые заглядывал Вершин; далее, заречные гости взлазят, с фонарьком на помост; скрипнуло, разочек, другой.

Люди сторожа замечают: направляются к ним. Неистовые в праведной злобе, сатанеют собаки. Только что стоявший за валом, у пороховых погребов крепости детина с ружьем, воин починает ходить.

Тыкая на мачты судов пальцами команде дозорных, двоица людей с фонарем кажет подорожную память – грамоту с печатями, pass на беззаборонный проход шкуны с огоньком на борту к Ладоге; чуть-чуть погодя судно подтянули к мостам; сколько-то матрозов, сарынь втаскивают бочку смолы, пятиведёрный котел, с дюжину бренчавших железом, трехаршинных тюков – и через какое-то время судно покидает причал.

«Эккая вокруг тишинища!.. полная, – отметил, вздохнув некто равнодушный к тому, что происходило, чужак: – Можно бы сказать, гробовая; именно. А где-то вдали около незримых во тьме к югу от границ королевства местечковых жилищ ходят сторожа с колотушками, – явилось на ум, как переместился подальше от людей, на корму. – Толку-то!.. Не хитрый снаряд; звуки производит свинец, бабка на коротком ремне, бьющая, по воле обходчика в пустую доску… цку полую, сказал бы Серьга. Всем любо: и владельцу мает, имущества, какое ни есть, коли стукотня уловима, слышится, и вору; эге ж – оный стукача обойдет. Можно ли таким устрашить? Вряд ли отпугнешь; суета… Секирою – куда бы ни шло. Нечто наподобие этого – собачья брехня, слышимая где-то поодаль, в городской стороне. Схожее; одно к одному.

Впрочем, в зарубежной земле слышимое в темь – пустяковина, – в дневные часы лупят, потрясатели аера куда посильнее, крепкого вина перебрав; бьют, пьяные как есть по всему, что ни попадет на глаза… Русичи, поскольку; эге ж: принято, с каких-то времен… Злачная держава-страна, дьявол ее распобери! Каждому достанет закусок, едева, к любому питью.

Нету батьковщины – сплыла, кончилась, хотя не совсем… Сонное видение – маль мальская, по сути: ничто.

Эх-х, поворотить бы назад годы-время, взвыть трубам, так, чтобы дрожала земля… Помнится. И, шляхом – вперед, в сечу. И – рабов, на поля. Жил бы корольком. А теперь? Ни доброго жилища, ни денег, ни, тебе человеко… выразимся так… почитательства ни с чьей стороны; право же. А кто виноват? Сам? ротмистр – Ондрияшко Никифоров, проклятый поляк, взявший, под Можаем в полон? Выбежавший наприконце лютого в метель побратим? Бросил своего однокашника! Гм. Или не так? Двойственно. Быть может сестра, – вскользь проговорилось в мозгу, – встала на путях в богачи? Тоже не годится… Никто. Думалось, когда уходил с Брянщины в Литву, за рубеж где-нибудь ее отыскать, еже не вблизи, так на свеинах – и вот, не сбылось. Винен, получается – рок; именно. Такая судьба. Выполним-таки поручение! Достанет силов. Земский переводчик – гроши; временное, будем считать…»

Мыс около, – увидел чужак;

Течение относит корабль к еле различимой Чернавке: устье затерялось в суках неистребимой ольхи так, что над поверхностью зрим только пешеходный мосток; тут же, для проезда в твердыню, с флагами на башенках мост, высвеченный со стороны левобережья костром полностью, до башенок, взводный.

Шкуна в серединном пролете; вздыбленная часть полотна, озолоченная пламенем, узрил караульщик-воин, что стоял в стороне от пороховых погребов медленно скрывает корму. Что это: задержка? Да нет; благополучно пройдя створ судно приспускается далее – опять на виду;

В отблесках маячного пламени на черной воде Охты, прыгающих близ корабля на корме зрятся, втягиваясь в жидкую темь полуаршинные буквы. «Малая родина!..» – вздохнул бы солдат, видевший название судна, если бы возмог прочитать надпись, ускользнувшую вдаль.

Это, прибежав из заморья уходила на Русь гётеборгская LITEN FOSTERJORD.

Проминовав мост, судно выплывает к Неве;

Тут же на нем поставили во весь разворот, видимый отчетливо парус. Накренившись чуть-чуть к противоположному брегу, «Литен Фостерйорд» замерла и, превозмогая напор встречных вод медленно, но верно пошла мимо бастионов твердыни, противу течения вверх.

В тот же приблизительно час как воин, не умевший читать, неграмотный увидел корабль в распахнутые настежь ворота придорожной корчмы, где завтракал бараниной Парка въехал, отклонившись в межень, по темени с приморского тракта перед Коломяжской заставою – на Лисьем-Носу, в прошлом небогатый, купец.

Именно – марийкин супруг; Ненадобнов.