Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940–1941

Швеция должна была считаться с тем, что захват союзниками Нарвика вызовет соответствующую немецкую контратаку, которая коснулась бы, по всей вероятности, шведской территории. Тем не менее, такого немецкого плана не существовало; за короткий подготовительный период удалось закончить только исследование, которое затем также должно было быть выполнено. На крайний случай (если англичане овладеют сначала норвежскими основными гаванями) у военно-морского командования 10 марта были подготовлены соображения, которые предусматривали ответные действия в районе Осло; на Швецию необходимо было влиять лишь политически. Ни в какой фазе подготовки и проведения операции в Норвегии немцы не думали действовать против Швеции по-военному. Заверения германского начальника штаба Верховного командования военно-морского флота капитана первого ранга Шульте-Мёнтинга о том, что со стороны Германии Швеции опасность не угрожает и «вы можете действительно полагаться на это», имели под собой полные основания. Германия не имела ни малейшего намерения стягивать на себя значительные шведские вооруженные силы, в результате чего норвежское сопротивление затянулось бы и поставки руды были бы немедленно прерваны. Тем не менее само собой разумеется, что Швеция должна была защищаться. Уже 2 апреля шведский посланник в Берлине сообщил немецкому министерству иностранных дел официально и демонстративно, что Швеция способна защищать свой нейтралитет; крупные общевойсковые соединения стянуты в северную Швецию. Через два дня шведский министр иностранных дел подчеркнул немецкому дипломатическому советнику фон Белову, что «шведское правительство не имеет повода верить в предстоящую акцию западных держав против Скандинавии». 5 апреля, после передачи ноты союзников, в шведских военных и правительственных кругах существовали, однако, опасения, что Германия могла встретить объявленное обострение в ведении войны западными странами предупредительными мерами. В конце концов, однако, не думали серьезно о проведении такого шага, как показывает оценка датских официальных запросов от того же дня. Только поступавшие из Осло донесения о британской акции по минированию и другие сообщения позволили 8 апреля охарактеризовать ситуацию как максимально напряженную.

9 апреля в 7 часов утра немецкий посланник в Стокгольме принц Вид передал шведскому министру иностранных дел ноту, которую сам получил через служащего германского министерства иностранных дел за несколько часов до этого. В ней выражалось ожидание, что Швеция будет придерживаться нейтралитета; от мероприятий по мобилизации и продвижению необходимо воздерживаться, шведские военные корабли должны передвигаться на западном побережье включительно до Карлскруна только в пределах трехмильной зоны. Телеграфная и телефонная связь через Швецию в Норвегию, а также поставки руды не должны ограничиваться. Исполнение немецких пожеланий было обещано немедленно.

9 апреля утром германский военный атташе в Стокгольме полковник фон Утман разыскал начальника шведского командования сухопутными войсками полковника Келлгрена, чтобы удостовериться в том, что Швеция, согласно немецкому требованию, не распорядилась о проведении мобилизации и продвижении войск. Келлгрен был настолько осторожен, что говорил вместо мобилизации об «усилении караула нейтралитета». Утман, тем не менее, из споров в шведском рейхстаге узнал, что все шведские вооруженные силы переведены на военное положение и немецкое командование вермахта обвинило шведов в обмане. В ответ Келлгрен дал Утману для ознакомления приказ об усилении караула нейтралитета, после чего тот лишь сказал: «Блестяще». Само собой разумеется, Утман понял эту игру, но теперь он мог отклонить обвинения в отношении командования вермахта. Келлгрен описывает свое отношение к германскому военному атташе следующим образом: «Время после вторжения в Норвегии относится, наверное, к самому волнующему периоду в сотрудничестве между германским военным атташе и шведским командованием сухопутных войск (экспедиционное командование). Фон Утман ежедневно приезжал с протестами относительно того, что шведские войска приближаются к норвежской границе; со стороны Швеции мог последовать ответ, что есть сведения о германских войсках в Норвегии, которые растянулись у шведской границы, и что охрана границ шведской стороной является естественной и необходимой. Фон Утман отвечал, что лично он охотно это понимает, но, тем не менее, в командовании вермахта не очень довольны этим. Британская пропаганда вызвала у шведского народа тревогу, и Берлин боится нападения в спину германских войск, стоящих в Норвегии… Результатом этой беседы стала встреча между шведским главнокомандующим и генералом фон Фалькенхорстом, вследствие которой отношения наконец были урегулированы».