Захват Неаполя. Берёзы

– Чего? У моря погоды?.. – Недоверчиво покосился на нее принц. Он взял ее ладонь в свою большую и крепкую руку, поднес к губам и поцеловал каждый пальчик, пахнувший благовониями, поднял глаза и уточнил. – Мне кажется, что, порой, мы стали походить на медведей, залезших в свою берлогу и спящих до весны. А она все не приходит и не приходит…

– Она уже пришла. – Беатрис встала и, подойдя к нему, уселась на колени, расправила свои пышные юбки и приникла к его губам долгим и горячим поцелуем. Конрадин закрыл глаза и крепко обнял ее. – Король Людовик уезжает в крестовый поход…

– И что с того? – Он посмотрел на нее. – Нам надо ехать с ним?.. – Конрадин кисло усмехнулся.

– Нет, наоборот, милый. Франция вышла из игры. Ее рыцарство нашивает кресты на свои белые сюркоты вооруженных паломников, а Людовик, словно малое дитя, трясется над посохом и котомкой пилигрима, которые он возложил на себя в аббатстве Сен-Дени в конце марта… – Она привстала и посмотрела ему в глаза. – Шарль остается в одиночестве!

– Ага! В одиночестве! Как бы не так! А папа Климент?.. – Конрадин сильно сомневался в ее словах. – А рыцарство Франции?

– Мой милый дурашка… – она прижалась своим лбом к его голове и впилась глазами в его глаза. – Папа сейчас, сам того не понимая, будет сидеть на раскаленной сковороде! Францию же можно будет на время позабыть. Словно ее нет на карте.

– Да если мы только переступим границы его владений, а они занимают почти весь север и центр Италии, нас отлучат от церкви и объявят преступниками!

Беатрис снова приникла к его губам обжигающим поцелуем – Конрадин несколько успокоился, снова смежил глаза и часто задышал от наслаждения.

– Я уже переговорила с кем надо. Семейство Франджипани спит и видит возвращение утраченных привилегий, титулов, земель и власти. А это, поверь, самое главное, на чем можно сыграть… – Думаю, что к началу осени, когда вся Франция будет думать только о крестовом походе, Италия восстанет и папе придется заботиться лишь о собственной шкуре, а не о Неаполе! А пока Людовик играет в крестоносца – мы быстренько заберем все, что принадлежит тебе по праву. – Конрадин раскрыл глаза, улыбнулся. В его глазах промелькнула искорка шаловливости и игривости, а его рука полезла к ней под юбки. – Ой! Что ты делаешь, проказник! Вдруг, кто-нибудь войдет сюда?..

– Плевать… – Он погладил ее по внутренней поверхности бедра и провел рукой выше.

Беатрис ойкнула и прошептала, закрывая глаза:

– Шалун и проказник…

Конрадин поднялся вместе с ней с кресла и, неся на руках, словно легкую пушинку, направился к спальне, ногой распахнул двери и, пройдя еще с десяток шагов, упал вместе с ней на мягкую перину. Юбки немного задрались, обнажая прекрасные стройные белые ноги Беатрис. Он поцеловал ее в губы, шею и стал развязывать шнуровку на ее платье, но тесемки не поддавались.

– Не спеши… – прошептала она, нежно подрагивая своими пушистыми и длинными ресницами. Конрадин медленно спускался ниже, покрывая ее плечи и руки поцелуями. Он распахнул и задрал ее пышные юбки и стал целовать колени, бедра и ноги, приближаясь губами к лону, покрытому нежными курчавыми волосиками. – Ой,… – прошептала она, прижимая его голову к ее зовущему лону своими руками…

Они лежали, утомленные любовью. Конрадин открыл глаза и молча смотрел в потолок, разглядывая его резные перекрытия. Он стал умелым, чутким и грамотным любовником, а это придавало любому мужчине еще большую уверенность в себе и своих силах. Беатрис раскрыла его, любовь окрылила принца, превратив в мужчину и воина, ведь только настоящие и пылкие, полные страсти, взаимоотношения способны творить чудеса.

– Что бы я без тебя делал… – произнес он вслух. Беатрис открыла глаза и нежно улыбнулась, мурлыча себе что-то под нос. Она прижалась к нему своим разгоряченным ласками телом и положила свою ногу на него, словно львица на схваченную добычу. Он поцеловал ее нежную шейку, наслаждаясь пульсирующей жилкой, бившейся под ее бархатистой кожей. – Что бы я делал без твоих денег…

– Без наших денег, милый… – она широко раскрыла глаза и пристально посмотрела на него. Было видно, как он злится и тревожится. – Успокойся, родной мой, я с тобой и мне никто не нужен, кроме тебя…

– Так тяжело и унизительно чувствовать себя… – начал, было, он свою длинную тираду, но она зажала его рот поцелуем и, когда он умолк, посмотрела в его глаза и прошептала:

– Мне ничего не нужно в этой жизни, кроме тебя. А деньги, – она изобразила презрительный жест рукой, – это… – Беатрис поморщилась. – Нам надо их потратить на армию, иначе придут другие, кто вожделеет их…

– Ты о Шарле?.. – Конрадин поежился.

– Именно. Он разослал по всей Италии соглядатаев, рыщущих, словно гончие псы…

– Но они далеко, в Италии.

Она улыбнулась и крепко обняла за шею:

– Шарль даже не представляет, что они у него буквально под носом лежат. Я уже отправила надежных людей. Они вербуют воинов и к осени, я полагаю, все будет готово…

– Что бы я без тебя делал… – Конрадин снова поцеловал ее.