Захватчики. Люди и собаки против неандертальцев

Даже до вторжения современных людей емкость экосистемы в отношении неандертальцев могла быть близка к пороговому значению, что делало обострение конкуренции более вероятным. Мы знаем, что в иберийской пещере Эль-Сидрон, возраст которой составляет 48 400 ± 3200 (калиброванных) лет, сохранились останки по крайней мере 12 неандертальцев: трех мужчин, трех мальчиков-подростков, трех женщин и трех младенцев. Для всех характерны повреждения зубной эмали, обусловленные гиперплазией, – результат голода или болезни. Некоторые из этих особей побывали в сильных стрессовых ситуациях в период формирования зубов{117}. Более того, засечки на костях неандертальцев из Эль-Сидрона, в том числе такие, которые могли остаться после скальпирования черепа, а также следы переломов длинных костей говорят о том, что эти кости были обработаны гомининами, владеющими орудиями труда. Никаких свидетельств присутствия в этой пещере человека современного типа нет, а датировка не совсем соответствует тому периоду, когда современные люди присутствовали непосредственно на этой территории. Таким образом, нет весомых оснований для того, чтобы рассматривать эту стоянку обязательно как свидетельство внутривидовой конкуренции или проявления насилия внутри гильдии. Авторы приходят к выводу, что следы обработки костей вместе с высоким уровнем зубной гиперплазии в найденных образцах явно свидетельствуют о вынужденном каннибализме, когда представители одного вида поедают друг друга, чтобы не погибнуть от голода{118}. Аналогичные выводы были сделаны относительно останков в Мула-Гуэрси (Франция), возраст которых около 100 000 лет, задолго до появления в Европе человека современного типа{119}.

Поскольку влияние инвазивного вида хищника во время климатических изменений усиливается, мы должны увидеть резкие волновые эффекты трофических каскадов в экосистеме в среде первичных потребителей или травоядных, подобные тем, которые наблюдались в Йеллоустоуне. Фактически то, что произошло в Европе в плейстоценовую эпоху, есть не что иное, как мощный переворот в гильдии хищников, который случился после появления людей современного типа. Археологические находки свидетельствуют о локальном истреблении или полном исчезновении пещерных львов, пещерных гиен, пещерных медведей, малых саблезубых кошек, леопардов и красных волков, а также о вымирании местного хищного вида гоминин – неандертальцев. Эти масштабные изменения животного мира являются характерной чертой трофического каскада, вызванного конкуренцией и инвазией.

Какие еще свидетельства мы можем привлечь для прояснения причины (или причин) вымирания неандертальцев? Одним из самых интересных и поддающихся обнаружению свидетельств является спрогнозированное изменение размеров популяций и ареалов конкурирующих видов – местного и инвазивного.

8. Жили, жили и ушли…

Мы знаем, что неандертальцы и люди современного типа, будучи охотниками, находились на одном трофическом уровне и что появление новых видов хищников является особенно мощным фактором, запускающим изменения в экосистеме. Существует множество фундаментальных доказательств того, что и неандертальцы, и современные люди охотились на крупного зверя. Древние охотники оставили нам свои орудия, кости животных-жертв (некоторые со следами разделки и термической обработки), а также рисунки, статуэтки и гравюры, изображающие животных, на которых они охотились. Оба вида гоминин можно без натяжек отнести к гильдии хищников, однако для этого требуется несколько больше оснований. В конце концов, волки и горные львы сосуществуют в одном местообитании, так же как и африканские гиеновые собаки, гепарды и гиены. Все плотоядные животные от средних до крупных, обитающие в одном географическом районе, обычно в некоторой степени конкурируют друг с другом.