Захватить Англию!

Как же распределились силы у союзников? Впереди в относительном порядке шел Дюмануар. Далее «Эро», «Сан-Франсиско» и «Сан-Аугустин» образовывали небольшую пробку: «Эро» увалился на ветер, «Сан-Аугустин» — под ветер. Перед «Бюсантором» шел величественный 136-пушечник «Сантиссима Тринидад», единственным плюсом которого, по мнению Вильнёва, был высокий борт и мощное вооружение. Французские моряки презрительно отзывались об этом корабле как о «свалке больших орудий», находя его слишком утяжеленным и неповоротливым. «Бюсантор», один из самых лучших ходоков Флота Леванта, был укомплектован отличной командой, «одной из лучших в эскадре». За флагманом должен был следовать однотипный с «Бюсантором» 80-пушечник «Нептюн» капитана Эспре-Транекиля Местраля с прекрасным экипажем, однако его оттеснил испанский 74-пушечный «Санто-Хусто», который вообще имел место в линии на четыре корпуса позади. Местраль, пытаясь поменяться местами с «Санто-Хусто», не смог его обойти; в результате оба корабля увалились под ветер, за ними свалился и 64-пушечник иберийцев «Сан-Леандро», сзади «Бюсантора» появилась зияющая дыра, которой англичане позже с лихвой воспользовались. Если забежать немного вперед — Нельсон ворвался на «Виктори» между «Бюсантор» и 74-пушечником «Редутабль», тогда как здесь должен был быть «Нептюн». Поскольку потери на флагмане Нельсона в этот день были самыми большими, поэтому вполне возможно, что при построении согласно боевому расписанию они бы возросли еще больше, и, может быть, «Виктори» все же смогли бы взять на абордаж.

Что касается «Редутабля», его капитан Жан-Жак Люка («самый храбрый человек на флоте», по словам Бонапарта), увидев, что «Бюсантор» не прикрыт сзади, срочно поставил все паруса и заткнул эту дыру, однако теперь пустота образовалась за «Редутаблем». Следующие за кораблем Люка вице-адмирал Алава на «Санта-Ане», 74-пушечный «Фуге» и 80-пушечный «Эндомптабль» (последний — с необученной командой, собранной с бору по сосенке) просто не увидели опасности в разрыве и не стремились закрыть дыру, встав в кильватер «Редутаблю». Южнее образовалась еще одна кучка испанских и французских кораблей под командованием контр-адмирала Магона. Последней следовала чуть оторвавшаяся, но лучше всех держащая строй эскадра Гравины, который стремился как можно быстрее встать в кильватер Магону.

Линию объединенного флота приводим ниже:

В общем, можно сказать, что самым слабым местом после окончания маневра у союзников оказался центр, по краям которого и был направлен удар двух английских колонн. Между «Бюсантором» и «Санта-Аной» был только 74-пушечный «Редутабль», тогда как голову наветренного отряда Нельсона составляли 100-пушечный «Виктори», 98-пушечные «Темерер» и «Нептун», а также 74-пушечный «Левиафан» — 370 орудий против 150, перевес более чем в два с половиной раза.

Что касается колоны Коллингвуда — против «Санта-Аны» и следовавшего за ним «Фуге» планировался удар 100-пушечного «Ройял Соверен» и двух 74-пушечников: «Марс» и «Бель-Иль» — то есть 250 орудий против 190.

И тем не менее Нельсон сильно рисковал. Удар двумя колоннами при слабом ветре в прежние времена англо-французских противостояний был бы самоубийственным — ведь при сближении англичане могли бы использовать только носовые орудия, тогда как противник встречал бы их бортовыми продольными залпами. Нельсон ставил на худшую морскую и артиллерийскую подготовку противника. Предыдущий опыт и знание текущих реалий заставляли его ожидать этого, но исход не был гарантирован, и удача могла сыграть свою роль. Имелась также тревожащая возможность того, что ветер окончательно стихнет.

Изменение планов на этом этапе привело бы к дезориентации капитанов, которым для понимания новых намерений адмирала пришлось бы полагаться только на сигналы. Тем не менее похоже, что Нельсон рассматривал такую возможность. Он принял решение сближаться под углом и открыть огонь с большей дистанции, чем предполагал первоначально.

Однако вернемся к бою. В 11.45 на «Виктори» взвился сигнал: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг». В это же время, согласно отчету Коллингвуда, по «Ройял Соверену» открыл огонь 74-пушечный «Фуге» капитана Луи-Алексиса Бодуэна. Бой начался. Флагман Коллингвуда имел чистое днище и медную обшивку, поэтому быстро сближался с «Санта-Аной», но двадцать минут безнаказанного обстрела при сближении показались вечностью. Чтобы снизить потери, кэптен Эдвард Ротерхэм приказал всем не занятым на вахте спуститься на нижние палубы. Пушки зарядили двумя ядрами. Французы и испанцы стреляли цепными ядрами и книппелями, надеясь сбить мачты и порвать паруса, чтобы замедлить сближение и сделать противника неуправляемым. Но тут сказалась проблема подветренного положения — на море была крупная зыбь, она била в борта кораблей, раскачивала их, и вести прицельный огонь на дальней дистанции не представлялось возможным.