Захватить королеву (СИ)

— … а ты знаешь, что облака весят несколько тонн? Если ты называешь меня облачком, я могу подумать, будто ты намекаешь, что я слишком тяжёлая, — коварно сощурилась, не оставляя насмешку без ответа. Мне хотелось сбить серьезность с этого разговора и вернуть прежнюю легкость общения.

— Гхм! Любопытно, — озадачился Наяр, подхватывая мой тон. — Я уже ощущаю некую тяжесть после твоих слов. Погоди-ка…

Не успела я опротестовать, как он мигом подхватил меня на руки и оценивающе подбросил в воздухе пару раз.

— На…!…яр! — дважды взвизгнула.

— Ты совсем не тяжёлое облачко, Катя, — авторитетно заключил князь, устанавливая меня на ноги. — Ещё можешь набрать пару тонн. Позавтракаешь?

* * *

Уже через несколько минут я сидела в небольшой кухне вороньего дома и уплетала за обе щеки пищу богов: тёплые лепешки со свежим сыром, сладким медом и жирным прохладным молоком.

Смешанные чувства охватывали меня… С одной стороны — ощущение защищённости от надёжного — очень надеюсь — плеча Наяра. А с другой стороны — тревога, ведь ничего не изменилось, время всё так же уходит, и где мой Дракон — непонятно. Понятно только, где его нет. И то — не факт. Вдруг лисагорец соврал? Тогда без Наяра никак не разобраться.

— Катя, — вошедший на кухню Наяр, окликнул меня. Собранный и сосредоточенный, он застёгивал на груди мундир. — Ты меня дождёшься?

Активно дожевывая хлеб, я утвердительно кивнула.

Ворон поднял бровь, не двигаясь. Кажется, одного кивка князю недостаточно. Я отставила кружку.

— Я тебя дождусь, — дожевав, подтвердила вслух.

— Рассчитываю на твоё благоразумие, — который раз настойчиво повторил Наяр и перевёл взгляд на старуху, возившуюся у очага. — Джа.

Пауза. Она небрежно махнула худой рукой, не поворачиваясь к нему, а я сморщила нос.

«Опять эти бессловесные переговоры…»

Неожиданно князь подошёл и быстро наклонился так близко, что мне на мгновение показалось, будто он хочет поцеловать. Но его губы только мелькнули рядом с моей щекой, а рука легла на спинку скрипнувшего стула.

— Ещё одно… — он негромко говорил мне на ухо. — При Джа громко не думай.

«…а это как?», — мгновенно подумала я, округляя глаза.

— А вот так, — тут же ответил Наяр, улыбнулся и вышел.

Вороны…

Соображая, как бы подкрутить степень громкости своих мыслей, я осталась со старой Джа, которую всё ещё мысленно называла Ягой. Что-то бурча сама себе под нос, она ловко ссыпала в кипящий котелок пригоршни травок, цветков, какие-то палочки, веточки… Я наблюдала за этим действом с любопытством и недоумением. В итоге любопытство пересилило.

— Можно спросить, что вы готовите, бабушка?

Та даже не повернулась.

— Зелье варю, — услышала ворчливый голос. — Мертвое. Кто его выпьет, тот вмиг издохнет.

«Серьезно?!»

— Ну и доверчивая ты, скорпионья дочка, — Джа налила зелье в большую кружку и повернулась, двигая кружку мне. — Как жива ещё — непонятно. Отвар это травяной тонизирующий. А ты про какие-то зелья мертвые думаешь.

Устыдившись, я взяла предложенную кружку и только поднесла к губам, как она хихикнула.

— Да как ты живёшь-то, дитятко Хаоса? А если я соврала? И зелье тебя всё-таки укокошит?

«Ешкины укокошкины, сколько можно надо мной издеваться?!»

Я тяжело посмотрела на Ягу и демонстративно отпила дымящегося отвара из кружки. Язык ощутил приятно свежий, мятный, совсем не горький вкус.

— Если умру — похороните. Предпочитаю кремацию.

— Твердо на своей наивности стоишь? Ну хоть не мечешься. Вот тебе урок: верь тем, кому можно верить, а кому не можно — не верь и еду да воду у тех не принимай, — легко сообщила бабушка.

«Да нетвердо я стою, бабушка… Порой вот даже больше лежу».

— Вам хорошо, вы «читаете», а я — только догадываюсь, — в итоге обиделась за себя.

— Не догадываешься ты ни о чем, пигалица! Слепая и глухая. Не немая только, — отрезала Джа, успевая между разговором снять котелок с огня, разлить отвар по бутылкам и начать вычищать посуду. — В голове Хаос сплошной! Дура ты или умная, даже не разобрать. Но хоть не злая, это добро, — сварливый тон внезапно превратился в миролюбивый.

Я аж поперхнулась. Закашлявшись, отставила кружку. У Наяра очень, очень прямая бабушка. Я бы сказала: рубит с плеча да сразу по темечку, попадая в яблочко. Хотя, это даже хорошо… Мне традиционное драконье лавирование — никак не вылавировать.

Тем временем Ворониха продолжала, легко улавливая мои мысли и вплетая их в речь, будто так оно и надо. Да…Снижать громкость мыслей у меня не выходило. Она ведь, кажется, даже не «читала», а просто слушала.

— Яр тоже прямой, уж я его учила, учила, хотела, чтобы поизворотливее был. Ан нет! Как палка прямится и всё тут. Хорошо, что хоть сильная палка, не сломаешь.

«Яр? А, Наяр!» — сокращение раньше не приходило мне в голову.

— Да, Яром кличу с детства, удобнее так. Ворон гордый, сильный! Никто дальше него не видит! У него покойная жена знаешь какая была? Не чета тебе!

Сделав это возмутительное заявление, Джа замолчала и принялась сосредоточенно отсчитывать крупные коричневые зерна, кладя их по одному в мутную стеклянную бутылочку.

Я выпрямилась, вежливо и раздражённо ожидая продолжения.