Захватывающий мир легких

Но даже если сильную одышку нельзя измерить объективно, то сегодня нам известны некоторые механизмы, которые ее вызывают. Они тесно связаны с регулирующими системами дыхания в мозге. Это очевидно: биологический смысл нехватки воздуха и одышки заключается в том, чтобы привести объем дыхания в соответствие с потребностями организма. Но не любое повышение потребности автоматически вызывает ощущение нехватки воздуха. Это происходит лишь тогда, когда дополнительную потребность не удается удовлетворить за счет более интенсивного дыхания. В данном случае неудовлетворенная потребность вызывает в мозге эмоциональную реакцию, и из простой нехватки воздуха возникает одышка. Это известно всем, кто занимается видами спорта, требующими выносливости. Пока углекислый газ, образующийся в результате энергетического обмена веществ в мышцах, может быть выведен легкими из организма за счет ускоренного дыхания, вы не чувствуете настоящей одышки. И только когда достигается предел выносливости, ситуация меняется: дыхание больше невозможно ускорять, и углекислый газ начинает скапливаться в крови. Кровь приобретает кислую реакцию. Командный центр мозга знает только одну реакцию на это: дышать еще больше и глубже! Но так уже не получается, насос работает на пределе. Мозг воспринимает это как личное оскорбление: «Я что, неясно выразился? Там, внизу, кто-нибудь вообще слушает меня? Почему мой приказ не исполняется?» Правда, мозг — не холерик, он не орет на всех подряд, а просто начинает хандрить, создавая у всех плохое настроение. Негативное ощущение нехватки воздуха прекращает физическую активность. Таким образом, одышка — это всего лишь эмоциональная реакция мозга на неисполнение его приказа. Происходит рассогласование между мозгом и дыхательными мышцами. За возникновение одышки у легочных больных несет ответственность тот же самый механизм, но только на значительно более низком уровне. Когда легочная ткань повреждена, насос даже в состоянии покоя порой не способен правильно выполнять указания мозга. И это не остается незамеченным. Рецепторы растяжения легочной ткани сигнализируют мозгу о каждой ошибке, вдох за вдохом. Когда дыхательный центр мозга отдает команды «глубже», «легче», «сильнее», «медленнее» или «быстрее», рецепторы докладывают о том, выполняются ли они дыхательными мышцами и легкими. Если мозгу хотелось, чтобы дыхание было глубоким, а оно в действительности получается поверхностным (потому что на легких, к примеру, образовались рубцы и они не в состоянии слишком сильно растягиваться), он начинает сердиться. Следствием становится одышка. Тем же объясняется одышка при избыточном весе. Скопившийся в области живота жир давит на диафрагму и не дает легким возможности полностью раскрыться на вдохе — требования мозга и фактическая степень растяжения легких не совпадают. То же самое происходит на уроке физкультуры в школе, когда отрабатывается метание мяча: большие амбиции, зрелищный разбег — и убогое исполнение, из запланированных тридцати метров в реальности получается три. Мозг думает: «Меня окружают одни идиоты». Но если неудачный бросок мяча он еще как-то может пережить, то в случае с дыханием впадает в панику. И не случайно, ведь речь тут идет не о грамоте за спортивные успехи, а об угрозе для жизни. Если вы хотите понять, что чувствуют люди, страдающие астмой или ХОБЛ, проделайте простой эксперимент: зажмите себе нос и попробуйте дышать ртом через соломинку для питья. Ужасное ощущение, не правда ли? Мозг и дыхательные мышцы изо всех сил стараются втянуть воздух через соломинку, но легкие получают лишь минимум кислорода, и уже в скором времени возникает паника. Но вы-то можете прекратить свой эксперимент в любой момент, а настоящий пациент — нет. Он должен терпеть, ему надо жить с этим. В состоянии ли он справиться? Приходится. Правда, в определенной степени помогает привычка.