Заклеймённый

— Почему же? Хочу, как и все.

— Тогда проявите немного уважения…

— Уважения? ВЫ серьезно? — Беверли показалось, что она ослышалась. — За что можно уважать вас? Вы…

— Беверли! — Остановил ее Сайрус и повернулся к магу. — Вы поможете ей?

— Увы, нет. — Изображая сочувствие, сказал Седрик. — Поскольку я не собираюсь выдавать королю твою личность, мне нечего ему предложить взамен жизни мисс Монгроув. — Он приблизился к лицу Сайруса и заговорил очень тихо, но не менее зловеще. — Никто так и не узнает, что ты воскресал. Твое настоящее имя не прозвучит вновь и я не дам тебе возможности оправдаться. Ты сгинешь, как и три года назад и единственная, кто любил тебя отправится следом.

— Откуда в вас столько ненависти? Так сильно желание быть первым? — Беверли смотрела на мага без страха, без дрожи и ужаса. Что-то отчаянно жалкое в нем, заставило ее взглянуть на него иными глазами.

— Конечно, ты можешь попробовать рассказать все королю, — пропустив мимо ушей, вопросы Беверли, продолжил он, — тем более шанс у тебя будет. Ты, как никто другой, хорошо знаком с процедурой. Завтра ты встретишься с Джекоби Краймом и он объявит приговор, но…, но ты же понимаешь, что доказать что-либо невозможно и твои…, скажем так, …откровения, лишь ухудшат ситуацию не только для тебя, но и для мисс Монгроув.

Сайрус посмотрел на Беверли, понимая, что маг прав. Его глаза сказали ей о многом — о сожалении, о раскаянии, о боли и о любви безграничной. Девушка улыбнулась и сказала одними губами: «Я ни о чем не жалею».

— Ну что ж, хотел бы добавить, что охрана вашей камеры усилена десятком хронов. Я не знаю, как ты выжил в прошлый раз, но больше этого не повториться. — Сказал маг, отворяя засов на тяжелой двери. — Увидимся на рассвете, когда один из наших законов все же будет соблюден.

Прежде чем уйти, Седрик спустил Сайруса на пол, давая ему возможность провести ночь в относительной свободе.

Её любимый мужчина что-то сказал, но она его не услышала. В голове вертелась мысль, которая настойчиво пробивалась на задворки памяти и хотела что-то оттуда выудить. Глаза девушки бегали по комнате, она поднесла пальцы к губам, сосредоточенно о чем-то вспоминая. Что так насторожило ее в словах мага? Какие его слова заставили ее выискивать ответ у себя в голове? Сайрус еще что-то говорил, но Беверли приподняла руку, умоляя его помолчать. Она боялась потерять тот мимолетный намек на спасение, который обрела. Мужчина немного удивился, но спрашивать, ни о чем не стал. Он ждал, ждал, пока его любимая металась по темнице, что-то вырисовывая руками в воздухе, ждал, пока она еле слышно бормотала какие-то невнятные слова.

Беверли чуть было не заплакала навзрыд, когда, наконец, поняла, что именно в словах Седрика подарило ей надежду. Она подбежала к Сайрусу и горячо обняла:

— У нас есть шанс! — Смеясь, сказала она.

— О чем ты? — Сайрус немного отстранил девушку от себя и заглянул в ее лицо, вероятно решив, что она немного помешалась.

Девушка широко улыбнулась, сладко поцеловала любимого, а потом горячо зашептала ему на ухо. По мере того, как она говорила, уголки губ Сайруса ползли вверх.

Глава двадцать девятая, в которой все действующие лица сбрасывают маски…

Седрик пришел на рассвете, как и обещал. На нем была бархатная мантия и строгий черный костюм под ней, с, еще по старой моде, удлиненным пиджаком. Выглядел он, по мнению Беверли, излишне торжественно.

— Интересно, каково это, когда никто не сможет оценить вашего истинного триумфа? — Усмехнулась Беверли. — Король так и не узнает, что вы поймали Амира дважды!

— Мне вполне достаточно того, что об этом знаю я! — Ответил придворный маг.

— Ой ли? — Беверли наблюдала, как хроны окружают Сайруса, а Седрик освобождает его от цепей.

— Мы с вами оба понимаем, что прошлое не стоит ворошить. — Снисходительно улыбнулся маг, но Беверли заметила, что ее слова задели его самолюбие. — Имя вашего друга, как кость в горле короля. Благодаря его поступку магия чуть ли не вне закона.

— Вашему! Благодаря вашему поступку! Давайте называть вещи своими именами. — Беверли под стать ему улыбалась, когда они вышли из темницы и двинулись по сырому подземелью к тронному залу. Она не обращала внимания на усталость, после бессонной ночи, на голод и страх. Беверли могла думать лишь о том, чтобы ее вчерашняя догадка не была бесполезной. — Скажите, а как вы узнали, что Сайрус пришел за мной? Я понимаю, что вы догадывались, но там, в бальном зале, вы сказали совершенно определенно, что надеетесь, что мой друг последует за нами.