Заклеймённый

Девушка обхватила руками живот, надрываясь от хохота. Сайрус сидел напротив и похлопывая Лукаса по плечу, снова рассказывая об очередном их совместном походе за травами. Миссис Монгроув изо всех сила пыталась сдержать себя, чтобы не последовать примеру дочери. Она смотрела на Сайруса с беззлобным укором, но он и не думал прекращать.

– Так вот, Лукас обходит огромного верблюда с другой стороны, надеясь снять с его спины сумку, но…, – короткая пауза, и мужчина обводит взглядом свою семью, и подмигивает Самиде, – но верблюд изворачивается и от всей души выплевывает изо рта всё содержимое. Нужно было видеть лицо Лукаса! Это было незабываемо!

– Конечно, незабываемо! – проворчал брат Беверли. – Ты точно знал, что так будет, поэтому поставил меня прямо перед собой!

Его слова утонули во взрыве всеобщего хохота. Беверли не на шутку испугалась, что ее ребенок тоже захочет присоединиться к веселью и появится на свет немного раньше, чем планировалось.

– Признай, что ты плохо ладишь с любыми животными! Ты не любишь их, и они отвечают тебе тем же,– смеялся Сайрус.

– Я и не стану спорить, но ты ищешь любую возможность, чтобы проверить это свое убеждение. – Лукас и сам начинал улыбаться, поддаваясь настроению членов своей большой семьи.

Они завтракали в саду перед новым домом Сайруса. В этот день собралась вся семья, в том числе и Самида, которая решила погостить у сына, чтобы некоторое время помочь Беверли после родов. Утро было прекрасным, солнечным и теплым. Девушка смотрела в лица любимых людей и благодарила небеса за то, что в один прекрасный день она вошла в лавку немного странного мистера Мортимера и оставила там свое сердце.

Прошло уже достаточно много времени, но Беверли не забывала того, что пережила. Она порою думала о Седрике, заточенном в темнице королевского дворца и жалела его; думала о Рое, чье здоровье заметно пошатнулось; о мисс Лич, которой король не позволил выйти замуж за младшего Левенсви. Однажды, встретив ее на улицах Салсора, Сесилия напомнила девушке о ее словах, сказанных в темнице, и признала, что Беверли была права. Однако, поблагодарить ее за то, что новоиспеченная жена Сайруса не стала доносить на нее королю, так и не захотела.

Беверли с радостью смотрела в счастливое лицо Сайруса и благодарила Бога за то, что он исцелил его сердце и подарил мир его душе. Каждый божий день ее муж делал ее счастливой, дарил любовь и бескрайнюю нежность. Когда он узнал, что станет отцом, некоторое время Сайрус просто молчал, будто был не в силах осознать то, что услышал, а потом рассмеялся и закружил свою жену по комнате, в неистовом танце.

Как может человек, переживший столько жизненных разочарований, горестей и драм, оставаться таким жизнерадостным, таким жизнелюбивым, таким любящим и настолько преданным тем, кого он любит? Где он черпает силы? Где берет мужество? Беверли почувствовала, как малыш перевернулся и улыбнулась. Если будет мальчик, она решила назвать его Амиром, в честь человека, который подарил им всем новую счастливую жизнь и чье имя нельзя забывать.