Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы

«Мы были бы рады обсуждать стоящий перед нами вопрос в присутствии и с участием представителей заинтересованного государства. Мы были бы рады получить от этого государства официальное заявление об отказе от программ реванша и завоеваний и о готовности сотрудничать вместе с нами в коллективном обеспечении безопасности всех государств, включая и его самого, в общих эффективных гарантиях ненарушения всеобщего мира. Однако, к сожалению, это пока лишь неосуществимая надежда и из данного факта мы должны сделать соответственные выводы. Эти выводы, а не только формальные мотивы, определяют мое отношение к резолюции, предложенной тремя державами. Это отношение ни в коей мере не является оправданием Версальского договора, который нарушен. Нет! Оно выражает стремление моего правительства к сотрудничеству в создании такого международного порядка, при котором максимально было бы затруднено нарушение мира, неизбежно влекущее за собою подобного рода договоры» [487].

Надо заметить, что гитлеровский МИД в категорической форме отверг резолюцию Лиги Наций:

«Германское правительство оспаривает право выступать судьями над Германией за правительствами, которые в Совете Лиги наций приняли резолюцию минувшего 17 числа. Оно считает, что резолюция, принятая Советом Лиги наций, составляет новую попытку дискриминировать Германию. Поэтому оно самым категорическим образом отвергает эту резолюцию. Оно сохраняет за собой право в ближайшее время сообщить свою точку зрения по поводу различных вопросов, составляющих предмет этой резолюции» [488].

Выступая на партийном съезде НСДАП в сентябре 1935 г. в Нюрнберге, Гитлер заявил о миллионах людей, ставших жертвами голода в СССР. Годом позже Геббельс, говоря о миллионах расстрелянных в Советском Союзе, охарактеризовал внутреннюю политику ВКП(б) как «кровавую практику истерического и преступного политического безумия» [489].

К 1936 г. агрессивный тон и намерения в отношении Советского Союза стали не просто главенствующими, а единственными внутри партийно-правительственной верхушки рейха.

«Там, где большевизм уже захватил власть, – цитировала газета «Фелькишер Беобахтер» от И сентября 1936 г. речь Геббельса, – он не беспокоится о противоречиях между своей теорией и практикой, здесь он правит с помощью военной диктатуры. В буржуазных же странах он применяет обман и ведет коварную пропаганду» [490].

В речи на ежегодном собрании немецкого Трудового фронта в Нюрнберге 12 сентября 1936 г. Гитлер недвусмысленно обозначил наличие немецкого интереса к природным ресурсам Украины, Урала и Сибири: «Если бы Урал с его неисчислимыми сырьевыми богатствами, Сибирь с ее лесами и Украина с необозримыми плодородными землями находились в Германии, то под национал-социалистическим руководством наступило бы изобилие. Мы будем производить столько, что каждый отдельный немецкий гражданин будет иметь больше, чем нужно для жизни» [491].

Выступая в «Партийном дне» 14 сентября 1936 г., он фактически объявил долгосрочный план действий: «Нет никаких сомнений в том, что национал-социализм везде и при любых обстоятельствах заставит большевизм перейти к обороне, разобьет его и уничтожит. Мы идем навстречу большим историческим эпохам, в которых восторжествует не одно мудрствование, а мужество… Горе тому, кто не верит Адольфу Гитлеру» [492].