Заклятая невеста (СИ)

Под резкий выдох почувствовала, как под его взглядом вспыхнули щеки и все лицо, а потом потянула штаны вниз.

— Ты так трогательно смущаешься, — голос его, казалось, стал еще на несколько тонов ниже. Он словно шел из самой глубины его существа, отзываясь на суть элленари, на природу их странного мира.

Мира, который нас соединил.

— Главное, чтобы ты не смущался, — ответила я.

Вздрогнула, когда ткань юбки скользнула по моим бедрам, повторяя движения его ладоней.

— Или такое невозможно? — мне казалось, что если я замолчу, я просто растворюсь в этом мужчине.

В бессовестных ласках, которые заставляли сердце колотиться все сильнее, и я с трудом сдерживалась, чтобы не стонать в голос.

— Невозможно — что? — откровенное прикосновение его пальцев все-таки заставило глубоко вздохнуть.

— Элленари. Смущение. Смущенный элленари.

— Рядом с тобой, моя королева, — он наклонился ко мне так низко, что его дыхание скользнуло по обнаженной груди, — возможно все.

Наверное, именно эти слова отключили любое смущение, которое было во мне. Скользнув рукой между нашими телами, коснулась пальцами его напряженного желания, заключая в ладонь и скользя по всей длине в такт его ласкам. Рычание (теперь уже совершенно точно оно) отозвалось во всем теле странной, дикой волной почти-наслаждения, но в миг, когда он приподнялся, глядя мне в глаза, я застыла.

Страх перед тем, как это было в прошлый раз прокатился по телу, почти подчистую выжигая горящее в крови наваждение.

— Что-то не так? — Льер внимательно посмотрел мне в глаза.

А я вдруг с ужасом поняла, что все еще чувствую прикосновения Золтера и тот рывок, который принес с собой только боль и подчинение, дикое и унизительное, порожденное природой узора наслаждение, от которого я так старалась отмыться. В ту минуту, когда я об этом подумала, на лицо Льера снова упала тень.

Я поняла, что он понял, и… страх вдруг ушел, растворился без следа.

— Я бы хотел все изменить. Хотел бы стать у тебя первым, — глухо произнес он, и в его словах было не меньше боли, чем у меня в ту ночь.

— Ты и будешь у меня первым, — сказала я, потянувшись к нему. — Сейчас. И всегда.

Коснулась пальцами его щеки и вздрогнула, когда он перехватил мою руку.

— Ты уверена? — спросил, глядя мне в глаза.

— Уверена, — выдохнула я.

Шелест платья показался невыносимо громким.

Осознание того, что сейчас мы действительно станем единым целым, это откровенное прикосновение там, внизу, заставило содрогнуться. И выгнуться всем телом, когда Льер чуть подался вперед — принимая его в себя.

Больно не было. Разве что самую капельку.

— Я больше не могу сдерживаться, — предупредил он, глядя на меня совершенно дикими глазами.

— И не надо, — выдохнула я, поймав в них свое отражение.

Перехватив мои руки, он завел их над головой и чуть приподнялся, заставив всхлипнуть от острой смены чувственных ощущений.

И вскрикнуть от нового, сильного движения и чувства нарастающего внутри жара.

Наклонившись, рывком прильнул ко мне, впиваясь в губы горячим, яростным поцелуем, и я окончательно потерялась.

В этом сумасшедшем ритме, чувствуя себя дрожащей струной, от кончиков сплетенных с его пальцев рук до бесстыдно разведенных бедер. От волнами накатывающего наслаждения до горящих под его губами безумно чувствительных губ. От каждого срывающегося с губ стона, отзывающегося в нем, от каждого выдоха Льера, дрожью втекающего в мое тело.

Эта дрожь становилась все сильнее, и наслаждение, набирающее высоту, казалось почти невыносимым. В тот миг, когда я содрогнулась под ним, вспышка перед глазами затмила солнце. Окутавшее нас сияние светом раскрылось над лесом, и я задыхалась, снова и снова вздрагивая от усилившихся толчков, от мощной пульсации, и от сверкнувшего невыносимой синевой взгляда, когда Льер хрипло выдохнул мое имя.

Он подался назад, заставив меня выгнуться всем телом, а потом подхватил на руки, позволяя упасть на них, а не на траву. Я чувствовала биение его сердца, глубокое и такое сильное, что каждый удар отдавался во мне даже сквозь жилет и рубашку. Удлиненный парадный мундир, которым меня накрыли, чуть царапал кожу, а мое платье лежало между нами слоями невесомой ткани, и это были самые сладкие мгновения в моей жизни.

Особенно когда Льер взял мою руку в свою и поднес к губам, целуя мои пальцы.

И не было в мире слов, которые оказались бы сильнее этого жеста.

Не представляю, сколько мы так лежали, молча, в объятиях друг друга, пока я не повернулась и не увидела краешек Арки. Осознание того, где мы находимся, накатило на меня быстро и неотвратимо, щедро плеснуло на щеки краской, особенно когда я вспомнила, как некоторое время назад говорила с Эртеей.

— Льер, — шепотом сказала я.

— Да, моя королева?

— Прекрати издеваться!

— Разве я издеваюсь? Мне просто нравится как это звучит.

Его губы почти касались моих волос, растрепавшейся прически, наводя на совершенно непристойные мысли о том, что только что тут произошло. На этом я покраснела еще сильнее, а Льер, приподнявшись на локте, заинтересованно посмотрел на меня.

— Что-то не так?

Что-то?! Всевидящий, я занималась любовью… в лесу!