Заклятая невеста (СИ)

Повернувшись спиной к золотым и Ирэе (хотя все инстинкты внутри вопили не делать этого), я шагнула к развалинам. Граница нетронутой земли и Пустоты была видна четко: темнеющая, рыхлая земля переходила в Ничто, которое, словно забавляясь, обтекало изломы камней. Будто хотело сохранить их — до поры до времени — в качестве памятника своему величию.

Элленари разошлись: между силой должно было сохраняться определенное расстояние, чтобы построенное плетение не порвалось от переполняющей его мощи. Когда я обернулась, они уже все стояли на местах — Аргайн со скучающим видом, Ирэя — по-прежнему с ненавистью во взгляде, только стихийник смотрел на меня сосредоточенно. Пожалуй, он единственный здесь был моим настоящим союзником, на которого можно рассчитывать.

От волнения затошнило, я повернулась спиной к Пустоте, на той самой границе, и принялась плести заклинание, которое позволит силе устремиться ко мне. Можно было сделать это по ту сторону, но я не хотела находиться там ни одной лишней минуты. Во время экспериментов, даже от касания крошечной искры Пустоты меня бросало в холод, а следом возникало странное чувство, заставляющее стремиться к этому. Искать продолжения, позволять скользить по коже, впуская в себя.

Сосредоточившись на плетении, проверила узлы силы. Как только в них хлынет антимагия, они порвутся, случись Аргайну сделать это чуть раньше, чем остальные, и… ничего не получится.

Глубоко вздохнула, стряхивая с себя страхи.

Все получится. Ему нет резона меня обманывать и играть со мной в игры, если бы он не собирался помочь, меня бы просто не выпустили из Золотого двора. Нет, в его глазах сейчас горел исследовательский интерес, несмотря на то, что лицо по-прежнему выражало многовековую скуку. Его сестра, устроившись чуть поодаль, смотрела на нас, сцепив руки на коленях.

— Все готово, — сказала я.

Надо мной бились три мощные нити магии жизни, начало начал. По ним должна была течь сила остальных, и та, что протянулась к Ирэе, беспокоила меня больше всего. Я не представляла, чего ожидать от рыжей, надеялась только, что ее желание жить, и жить в Аурихэйме, пересилит ненависть ко мне.

Впрочем, это я узнаю уже совсем скоро.

— Жизнь, — повторила я. — Смерть. Стихии. Антимагия. Именно в таком порядке.

Не дожидаясь ответа, отпустила свою магию, позволяя ей раскрыться в груди цветком, а после шагнула назад.

Пустота обрушилась на меня тишиной, какой мне не доводилось слышать никогда в жизни. Не просто тишиной, зрение выключилось, и я оказалась в кромешной тьме. Ничего, кроме этой тьмы вокруг не было, была только я и абсолютная, бесконечная, окружающая меня мощь. Время утратило смысл, все утратило смысл: и дыхание, и биение сердца. Мгновением позже пропали даже они.

Все во мне, каждая клеточка тела устремились навстречу этой тьме и внутренней тишине, внутри меня отчетливо прозвучало: «Впусти меня-я-я-я… позволь нам слиться… позволь стать единым целым, и могущественнее тебя не будет уже никого…» Чья это мысль я различала с трудом, все мое существо тянулось навстречу этому ощущению. Навстречу пьянящему чувству абсолютной силы и власти.

В ту минуту, когда я об этом подумала, в меня ударила Смерть.

Стихии.

И антимагия.

Это действительно было могущество. Несравнимая ни с чем сила, которая впиталась в меня, сверкнув синевой Смерти, разноцветьем стихий и золотом хэандаме. Под ними, собираясь теплом, плескалось серебро Жизни. Собравшаяся во мне магия и ее противоположность вплелась в мои волосы, текла сквозь кончики пальцев, билась в груди.

«Прими меня… впусти меня… не будет ничего, с чем ты не сможешь справиться…»

Не будет никого, кто сможет мне противостоять.

Золтера я уничтожу одним щелчком пальцев.

По собственному желанию смогу возродить Аурихэйм, даже если он обратится в руины.

Дикий восторг захлестнул, ударил с той же силой, что и льющаяся сквозь меня магия. Я уже не отделяла ее от себя, уже не чувствовала, где кончается мощь, и начинаюсь я. Да и кончалась ли она где-нибудь?

Нет, определенно нет.

«Замкни контур… замкни… замкни…»

Так просто — действительно замкнуть контур, и стать… единым целым с объединенной силой, мощнее которой не существовало за все времена создания всех миров. Знания, непонятные и чужие, хлынули потоком. Я могла создавать любые заклинания, не обращаясь к книгам, мне не нужно было восстанавливаться и отдыхать, я становилась с каждой минутой все совершеннее. Все более и более неуязвимой.

Стирались из памяти воспоминания о доме, о родных, отбрасывались, как ненужные.

Винсент, Тереза, Луиза, Анри — все стало далеким, неважным. Ничтожным.

Льер…

Его образ мелькнул перед глазами, готовый отправиться вслед за остальными в небытие.

Нет!

Я не хочу его забывать.

Не хочу забывать то, что я чувствовала, когда его губы касались моих. Не хочу забывать то, что бьется во мне. То, ради чего я пришла в Аурихэйм…