Заклятая невеста (СИ)

— Хорошо, — девушка заметно повеселела. — Его аэльвэрство будет доволен.

Тем, что у меня все чудесно? Сомневаюсь. Сомневаюсь, что он вообще бывает доволен.

— Вы восхитительно выглядите, — тем временем продолжала она, пока мы шли по бесконечным коридорам, затянутым холодом смерти.

Наверное, я бы с ней согласилась, если бы не настроение под стать мрачным, давящим стенам. Охота представлялась мне чем-то мерзким и невыносимо жестоким: смотреть на то, как загоняют, а потом убивают живое существо — это не для меня. Поэтому когда Лизея помогала мне одеться (к моему величайшему счастью, без магии элленари), и делала прическу (уже при помощи магии), я решила просить Золтера о другом наказании. Сама мысль о том, чтобы о чем-то его просить казалась ужасной, но еще ужаснее представлялось то, в чем я должна была принять участие.

Я действительно могла его убить, и я действительно сделала это. Тот факт, что он остался жив, не отменял того, что я била прямо в сердце, но тогда я действовала на инстинктах. Защищая себя и Амалию… Льера.

Льер участвовал в заговоре против Золтера, который должен был его уничтожить, и для этого нужно было уничтожить меня. Хьерг был с ними заодно, поэтому привел меня в мои покои, где меня собирались убить.

Льер собирался меня убить, но в самый последний момент передумал.

Почему?

— Вам очень идет персиковый. Он вас освежает, — снова напомнила о себе Лизея.

— О да. На нем чудесно будут смотреться кровь и грязь, — хмыкнула я.

Девушка опустила глаза, а мне стало стыдно. В конце концов, она не виновата в том, что со мной происходит, и уж точно не виновата в том, что Золтеру вздумалось нарядить меня в амазонку цвета весеннего бутона. В этой ткани, невероятно мягкой и легкой, я действительно ощущала себя цветком, на который (стоило нам выйти во внутренний двор), уставились все элленари.

Точнее, все те, кому предстояло принять участие в охоте, и я расправила плечи. Тот факт, что здесь нельзя показывать свою слабость, я уяснила практически сразу, поэтому сейчас стряхивала с себя надменные взгляды, как мишуру. Золтер стоял в самом центре живого коридора: приблизившись к нему, я почувствовала взгляд Ирэи. Полный такой обжигающей ненависти, что горло сдавило от ее тьмы.

Лизея, к моему невероятному удивлению, просто отступила в сторону толпы, и высокий элленари мгновенно схватил ее за руку, притягивая к себе и впиваясь поцелуем в чувственный рот.

Не первая странность и не последняя.

— Мне нужно с вами поговорить, ваше аэльвэрство, — заявила я, когда приблизилась. — Наедине.

Помимо Ирэи в непосредственной близости от Золтера отиралось еще много элленари, среди которых женщин было гораздо больше чем мужчин. Одна из них, с волосами цвета воронова крыла, так напоминающих цвет волос Льера, неприязненно взглянула на меня и отвернулась.

— Все, о чем ты хочешь спросить, ты можешь спросить в присутствии моих подданных.

— Я пришла просить отменить мое наказание.

Вот теперь черноволосая элленари снова вцепилась в нас взглядом: пожалуй, больше в Золтера, чем в меня. И не она одна, многоголосье мигом сошло на нет, я почувствовала, как нас накрывает вниманием собравшихся.

Полог безмолвия тишиной лег на плечи: такое мне довелось испытать впервые. В том, чтобы набросить полог на комнату, не было ничего странного, но в том, чтобы запечатать под ним двоих посреди переполненного двора — удивительное мастерство.

— Что ты себе позволяешь? — резко произнес он.

— Не больше и не меньше, чем мне позволяете вы, — заметила я. — Вы же просили спрашивать при всех.

— Твое наказание останется прежним, девочка, — это прозвучало холодно. — И если ты вздумаешь выкинуть что-нибудь еще, к нему добавится новое. Не заставляй меня проверять, сумеешь ли ты его выдержать.

Перед глазами вспыхнула картина случившегося в его покоях. Вспыхнула слишком ярко, отодвигая на второй план всех собравшихся и предстоящую охоту.

— Зачем я вам? — выдохнула, с трудом справляясь с нахлынувшими чувствами. — После того, как Арка нам отказала…

— Зачем — решать только мне, — в меня вонзился кинжал его взгляда. Скользнул по коже, заставляя чувствовать его холод, словно рассекая пуговицу за пуговицей и обнажая. Вопреки всему я вспыхнула, как от опасной близости огня.

— Понравилась игрушка, ваше аэльвэрство? — спросила, чувствуя, как ногти до боли впились в ладони.

— Игрушек у меня достаточно, Лавиния. — Он взглянул на черноволосую, которая с показным безразличием смотрела в другую сторону, хотя явно была не против подслушать наш разговор. — Ты — моя пленница.

Он снова шагнул ко мне вплотную, провел пальцами по щеке. На глазах у всех.

— Вспоминай об этом всякий раз, когда вздумаешь показать характер.