Заклятье луны

Он не подсматривал, но когда Эннабел вошла в воду, и он увидел ее тело под намокшей прозрачной сорочкой, ничто не могло заставить его отвернуться.

– Вы настоящая женщина, – с восхищением сказал он. – Я знал, что у вас красивое тело, но не думал, что вам так нравится его показывать.

Откровенно говоря, Эннабел сама не понимала, что с ней происходит. Наверное, луна заставляет людей совершать странные поступки.

Эннабел в ночной сорочке стояла на балконе, глядя на луну. Вдруг она вспомнила, что забыла задать Фалькону один вопрос, откуда у Тримейна Шеффилда на лице шрам?

Как раз в этот момент, когда девушка думала об этом, Трей вышел на балкон.

– Изабелла? Вы еще не ложились? – Он зевнул и облокотился на балконные перила рядом с ней. – Сквозь сон я услышал, как вы поднимаетесь по лестнице. Перкинс сказал мне, что вы отправились на прогулку. Вы давно вернулись?

– Только что. Мне нравятся ночные прогулки. Надеюсь, Джереми не очень беспокоился.

– Он работал в башне и не думал ни о чем и ни о ком. Когда мой брат садится за письменный стол, он переносится в другой мир.

Эннабел запахнула пеньюар и, насколько позволял лунный свет, посмотрела прямо в глаза Тримейну.

– Надеюсь, вы не настраиваете моего кузена против меня. В отличие от вас, он доверяет мне.

– Это одна из лучших черт его характера. Или, наоборот, худшая. Он перестает верить человеку только тогда, когда тот не оставляет ему другого выхода, как, например, ваш друг Лансфорд.

– Мой друг? – Эннабел задохнулась от возмущения. – Я никогда в жизни не видела этого человека, пока он не навязал мне свое общество в гостинице «Чаринг-Крос».

– Навязал? Вы, американцы, выражаетесь очень странно. Изабелла, я не хочу ссориться с вами. Да, я знаю некоторые вещи, которые не позволяют мне доверять вам. Но в то же время вы очень притягиваете меня. Вот как сейчас. – Тримейн ближе придвинулся к девушке.

Их плечи соприкасались.

– Я вспоминаю о поцелуе в лабиринте, о ваших губах, влажных от клубники, и думаю, что мне… хочется… повторить это.

Тримейн привлек Эннабел к себе и, вдыхая аромат ее волос, нашел ее губы. Она почти не дышала. Ей казалось, что нет сил сопротивляться.

– Я пришла сюда не за этим, – промолвила она, отстраняясь. – Особенно, если вспомнить, как вы обращались со мной той ночью в Лондоне.

– Мне показалось, что некоторые моменты вам понравились, – прошептал он, убирая со щеки Эннабел прядь влажных волос.

От его прикосновения девушка задрожала.

– Никогда не могу угадать, как вы поведете себя со мной. Сегодня вы обращаетесь со мной, как с лучшим другом, а завтра – как, с прокаженной, которая заразит вас, если вы приблизитесь. Тримейн, откуда у вас этот шрам?

Совершенно ошеломленный, он долго молча смотрел на Эннабел, потом рассмеялся.

– Вы умеете привлечь к себе внимание мужчины. Почему вы так интересуетесь моим уродством?

Эннабел вспомнила о мужчине из другого времени, на лице у которого тоже был шрам.

– Потому что это очень важно для меня.

Тримейн долго и пристально смотрел на девушку.

– Я не знаю.

Эннабел не могла поверить этому.

– Вы не знаете, откуда у вас шрам, пересекающий щеку от виска до подбородка?

Тримейн провел пальцем по лицу.

– Я помню только, что упал с Мордрида, когда объезжал его, помню, как подбежали какие-то мужчины и навалились на меня. Когда я очнулся, то увидел, что лежу посреди широкого поля, а надо мной склонились люди. Больше я не помню ничего, но точно знаю, что изувечил меня не Мордрид.

– Поэтому вы и не позволили убить его?

– Убить такого коня, как Мордрид? Да я скорее соглашусь расстаться с вашей кроткой Леди Годивой.

Странная история. Эннабел чувствовала, что в глубине души она знает ответ, но сейчас у нее не осталось сил, чтобы думать об этом. Сегодняшняя ночь была очень долгой.

– Я иду спать. Прогулка очень утомила меня. На что мне надеяться завтра? Кем я буду для вас, врагом или другом?

Тримейн засмеялся.

– Вы же любите приключения? Позавтракайте со мной в лабиринте и узнаете.

– В лабиринте? А яичница не остынет, пока ее туда донесут?

– Существует только один способ проверить. Ведь так, Изабелла? – Тримейн поцеловал ее руку. – Спокойной ночи. Я бы с удовольствием уложил вас в кроватку и укрыл, но боюсь, что за сегодняшнюю ночь и без того порядком надоел вам.

Эннабел легла спать со смешанным чувством. Это была странная ночь, а через несколько часов наступит новый день.

Наступило утро. Эннабел почувствовала, как Мунбим водит лапкой по ее щеке, а потом уловила ароматный запах кофе. Еще сонная, девушка села на кровати и очень удивилась, увидев, что поднос с завтраком принесла Греймалкин.

– Греймалкин! – Эннабел терла глаза, не совсем понимая, проснулась она или еще спит.

Старая няня Джереми не была в ее комнате с того дня, когда укладывала волосы для приема, устроенного в честь ее приезда.

– Что вы здесь делаете?

– Принесла вам кофе, мисс. Джереми сказал, что вы не можете встать с кровати без чашечки крепкого кофе, вот я и подумала, почему бы мне не принести его вам.

Эннабел налила жирных сливок в блюдце для кошки, и та немедленно принялась слизывать их, довольно мурлыкая.