Заклятие

Я узнала, что старших братьев Ясмин звали Салих и Амир. Салих был инженером в фирме отца Ясмин, а Амир – физиком, и сейчас работал в Швейцарии, в ЦЕРНе. Мама Ясмин умерла от осложнений после воспаления легких, и она долго не могла прийти в себя после произошедшего, находя утешение в книгах и в изучении языков. Норвегия была ее первой «большой страстью», и к шестнадцати годам Ясмин уже начала бегло говорить на этом непонятном для меня языке, читая в оригинале творения своего любимого Ю Несбё.

Когда мы, наконец, добрались до деканата, ливанка также успела узнать о некоторых фактах из моей собственной биографии (в том числе и о тех, что произошли этой зимой и весной).

– Подожди меня здесь, – протянула я, указав на один из старинных дубовых стульев, стоящих возле двери, ведущей в кабинет нашей замдекана. – Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Ясмин улыбнулась и послушно опустилась на сиденье. Пару мгновений спустя, она, под пристальным взглядом секретарши принялась за чтение романа Толстого.

Примерно двадцать минут спустя я благополучно освободилась. Моя работа наконец-то была одобрена, а рецензия должна была быть прислана на электронный ящик в ближайшие дни.

Со спокойной душой я выпорхнула в прихожую, с радостью осознав, что полностью свободна от серьезной работы до первой половины января.

– А ты уже получила рецензию? – спросила я Ясмин, когда мы вместе добрались до раздевалки. На часах было двадцать минут пятого.

– Ага, – улыбнулась она. – Еще неделю тому назад. Когда у тебя нет друзей, помимо учебы заниматься, в общем-то, нечем…

– Думаю, что теперь у тебя абсолютно точно найдутся внеклассные занятия! Клянусь, ты не пожалеешь о том, что сдала работу одной из первых, – задорно протянула я.

Девушка весело рассмеялась, а затем сказала:

– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что Ольга всем растрепала о твоей беде только из-за того, что ее когда-то отверг твой бывший парень… Это же так низко!

Я пожала плечами:

– Просто, Ольга не из тех людей, кто способен достойно принять «поражение». Может, она и смогла бы стать лучше, если бы не была такой эгоисткой от рождения.

– Знаешь, мне ее даже немного жаль… – тихо, едва слышно, протянула Ясмин, принимая из рук гардеробщицы свое черное шерстяное пальто, которое было как две капли воды похоже на мое собственное.

– Почему? – поинтересовалась я, убирая в сумку мобильник. Новости я так и не посмотрела.

– Потому что ее злоба и ненависть рано или поздно может ее погубить. Она красивая, но вот душа у нее «асуад» – черная, уродливая. Все ее друзья – ненастоящие, поскольку находятся у нее в некоем подобии подчинения, а не потому, что они ей чем-то дороги. Думаю, она и твоего бывшего хотела заполучить только для того, чтобы насолить.

– Но зачем ей это? – непонимающе протянула я.

– Очевидно, она завидовала тому, что у тебя есть все то, о чем она только мечтает, – протянула Ясмин, обматывая вокруг шеи теплый шарф в мелкую черно-белую клеточку, – Красота, любящий парень, настоящие друзья… Не запуганные, не собранные для того, чтобы портить жизнь окружающим, а те, которые действительно тебя любят. Те, которые готовы в любой момент тебя поддержать.

– Ты и вправду так считаешь?

Девушка утвердительно кивнула.

– Думаю, что она считала, что победила, когда с тобой произошла та история. А теперь, когда ты вновь обрела счастье, а в ее жизни так и остался кавардак, Ольга вновь принялась за старое. Думаю, Петровская так и не успокоится, пока не насолит вам с Анджеем. От нее можно ожидать чего угодно.

– Будем надеяться, что она, в конце концов, все-таки образумится, – протянула я и посмотрела Ясмин прямо в глаза, – К тому же, теперь у нее будет на один «объект» для издевательств меньше. Мы с ребятами ее к тебе больше и на пушечный выстрел не подпустим.

Мы с ливанкой подошли к зеркалу. Я принялась расправлять воротник, а она – свалявшиеся волосы.

– Знаешь, Амелия… Ты и твои друзья вовсе не обязаны…

– Ясмин… – отозвалась я, отрывая взор от своего отражения, – Я делаю это вовсе ни из вежливости, а потому что хорошо к тебе отношусь. Мы с ребятами будем рады пополнению в «команде».

– Звучит здорово, – протянула она, и пару мгновений спустя, мы вместе вышли на крыльцо.

Небо было по-прежнему затянуто тучами, а деревья едва заметно дрожали под тихими колебаниями промозглого ветра. На город стремительно ложились сумерки. Начинал накрапывать дождь.

– Погода, кажется, начинает портиться, – подметила Ясмин. – Скоро станет совсем холодно.

– Да, уж… – с какой-то странной грустью в голосе протянула я. – Даже не верится, что еще совсем недавно было так тепло. Ты вообще, наверное, к такой погоде не привыкла?

Ливанка, вот уже, наверное, сотый раз за день ослепительно мне улыбнулась. Я была безумно счастлива, что мне удалось заставить эту девушку, которую буквально затравили подружки Петровской улыбаться.