Заклятие

Нет здесь воды всюду камень
Камень и нет воды и в песках дорога
Дорога которая вьется все выше в горы
Горы эти из камня и в них нет воды
Была бы вода мы могли бы напиться
На камне мысль не может остановиться
Пот пересох и ноги уходят в песок
О если бы только была вода средь камней
Горы гнилозубая пасть не умеет плевать
Здесь нельзя ни лежать ни сидеть ни стоять
И не найдешь тишины в этих горах
Но сухой бесплодный гром без дождя
И не найдешь уединенья в этих горах
Но красные мрачные лица с ухмылкой усмешкой
Из дверей глинобитных домов

Ло Чжоу хорошо знал этот пассаж. Прежде его пугало изображение мира у Элиота, но, если вдуматься, разве первооснова мира не такова? То, что люди скрывают, и то, что люди приукрашают, — разве не то же самое, только в своем истинном обличье? А если так, то ничего страшного в этом нет, а есть только алые губки, декламирующие стихи у тебя перед глазами, и стихотворные строки одновременно слетают с уст и вдыхаются как воздух.

Сам Ло Чжоу любил больше всего не «Бесплодную землю», а «Четыре квартета». В прошлом он даже написал рассказ об Элиоте, эдакое подражание Борхесу; в нем Элиот проходит сквозь лабиринт вечный и бесконечный, по стезе, начинающейся в пустыне и в пустыне кончающейся.

Пока он погрузился в фантазии об Элиоте, Лань Юэ продолжала декламировать:

О если бы тут вода
А не камни
О если бы камни
И также вода
И вода
Ручей
Колодец в горах
О если бы звон воды
А не пенье цикад
И сухой травы
Но звон капели на камне
Словно дрозд-отшельник поет на сосне
Чок-чок дроп-дроп кап-кап-кап
Но нет здесь воды

— Хватит, — прервал Ло Чжоу. Он несколько раз пробормотал одну фразу: «Но нет здесь воды». И хоть у его дома протекала полноводная река, ему показалось, что горло пересохло, словно его опалил огонь.

— Но я же не дочитала до конца, — грустно заметила Лань Юэ.

— Я знаю, — сказал Ло Чжоу и придвинулся поближе. — Извините, прервал вас, но этого для меня уже достаточно, не надо читать до конца. Иначе я не вынесу. Кроме того, вы так долго читали, что, наверное, вам захотелось пить. Выпейте чего-нибудь. — Он встал и налил ей стаканчик.

— Спасибо, я не хочу пить. Я с рождения не знаю жажды. — Однако она отпила глоточек, то ли для приличия, то ли действительно пить захотелось.

— Знаешь, почему я не вынесу этого? Потому что отрывок от слов: «О если бы тут вода» и до слов: «Но нет здесь воды» — это процесс перехода от надежды к полному отчаянию. Есть вода, и нет воды. Начнешь читать, и стоит выпасть одному слову — переходишь границу между существованием и гибелью. Я сразу же вспомнил нашу пьесу «Лоулань — пагуба для души». Ведь Лоулань тоже погиб оттого, что вода иссякла?

— В нашей пьесе вода в Лоулане иссякает по заклятию.

— Правильно, но, с моей точки зрения — все едино, это отчаяние. Я предполагаю, что Элиот мог знать про Лоулань и даже мог им интересоваться. «Бесплодная земля» написана в 1922 году, в то время книги и доклады Свена Хедина и Стейна о цивилизации Западного края были известны на Западе уже больше десяти лет. Множество людей из западных стран заинтересовались древней цивилизацией Синьцзяна. Очень возможно, что и Элиот интересовался. Может быть, даже хотел съездить туда, мечтал посетить древний город Лоулань. Во имя своей мечты он и написал «Бесплодную землю», в которой описана не только окружающая его жизнь, но и образный мир фантазии. Вот почему, по-моему, все его образы указывают на одно место — Лоулань. Сегодня Лоулань — бесплодие и гибель, но он изображает героев, которые могли существовать только в прошлом Лоуланя, в период процветания. Гибель Лоуланя привела к превращению его в бесплодную землю. А это как раз полностью соответствует стремлению Элиота создать символ гибели и уничтожения.

Уголки рта Лань Юэ слегка приподнялись, а личико еще больше округлилось.

— Какая у вас сила фантазии! Может быть, вы правы.

— Да ладно, все это мои фантазии. Может, Элиот вообще не знал о существовании Лоуланя, — иронически усмехнулся Ло Чжоу.

— Я готова поверить, что в «Бесплодной земле» имеется в виду Лоулань. — Лань Юэ встала, подошла к окну и посмотрела на сияющие огни в громадных зданиях на том берегу реки. Резко распахнула окно, и порыв ветра ворвался в комнату, немедля взметнув ее волосы.

— Зачем окно-то открывать? — проворчал Ло Чжоу, у которого от ветра прошел по телу озноб.