Заклятие

— Прекрасен ночной пейзаж, как в Лоулане. Две тысячи лет назад ночной пейзаж в Лоулане тоже был прекрасен. А две тысячи лет спустя Лоулань — сплошная пустыня. Сейчас ночной пейзаж этого города так прекрасен, а через две тысячи лет во что он может превратиться? История должна быть справедливой.

Ло Чжоу подумал, что ее слова не лишены смысла, но тихо ответил:

— Две тысячи лет спустя нас уже никого не будет. Не стоит утруждать себя раздумьями о делах будущего.

— Но ведь лоуланьцы две тысячи лет назад предвидели сегодняшний день. И до сего дня мы все еще испытываем влияние Лоуланя.

— Кто знает? Я беспокоюсь только о своей пьесе.

Лань Юэ оставила окно и подошла к двери.

— Я пошла, — сказала она тихо.

При виде ее спины Ло Чжоу охватило возбуждение. Он схватил ее за руку.

— Останься, Лань Юэ. Как раз сегодня вечером ты нужна мне.

Лань Юэ обернулась и смерила его очень странным взглядом: таким хозяин смотрит на раба. Ветер из открытого окна раздувал и трепал ее волосы.

— Ло Чжоу, ты вправду хочешь, чтобы сегодня вечером я осталась? — грустно спросила она.

Ло Чжоу энергично закивал:

— Останься, нужно только твое желание.

— Ло Чжоу, ты будешь раскаиваться за свой порыв сегодня же вечером.

— Нет, будь что будет, я никогда не буду раскаиваться. — И Ло Чжоу еще крепче стиснул ее руку.

— Может быть, все это — судьба, — горько усмехнулась Лань Юэ.

— Верно, судьба.

Вдруг тело Лань Юэ обмякло. Подобно нежной устрице, вынутой из твердой ракушки, она поддалась Ло Чжоу, нежно заключившему ее в объятия. Ветерок продолжал дуть, обвевая их тела; в тусклом свете лампы два одиноких человека дышали в унисон.

В этот вечер своевольного осеннего ветра Ло Чжоу начал делать первые шаги в новой пустыне.

2

Е Сяо поставил служебную «Сантану» около здания. Стоило ему выйти из машины, как порыв холодного осеннего ветра заставил его вздрогнуть. Он поднял воротник, втянул голову в плечи, оглянулся на дамбу вдоль реки. Даже самых закаленных стариков, любителей ушу, было меньше обычного, а над речной поверхностью тоненькими струйками курился туман.

Он посмотрел на часы: восемь часов утра; рано это для Ло Чжоу или поздно? Быстрым шагом вошел в подъезд и поднялся на верхний этаж. В руке он держал книгу, которую Ло Чжоу специально попросил его взять в библиотеке. Это была книга о путешествии Стейна в Китай, и Ло Чжоу сказал, что сегодня утром хочет ее просмотреть.

Е Сяо нажал на кнопку звонка.

Он ждал очень долго, минуты две, пока дверь тихо не приоткрылась. Ло Чжоу стоял перед ним в ночной рубашке. Он выглядел смущенным и полусонным, да и на ногах стоял нетвердо. Е Сяо очень удивился:

— Ло Чжоу, что с тобой? Я пришел слишком рано?

— Е Сяо, ты зачем пришел?

— Неужели ты забыл?

Е Сяо помахал перед глазами Ло Чжоу книгой.

Растерянный Ло Чжоу негромко хлопнул в ладоши:

— Ах, извини, я про книгу позабыл напрочь.

Ло Чжоу продолжал стоять в дверях, он не приглашал гостя войти, но и не провожал к лифту. Казалось, ему не хочется, чтобы друг входил. Е Сяо удивился:

— Что с тобой?

— Извини, извини, глупо себя веду, заходи.

Они уселись в гостиной.

— Спасибо, тебе, Е Сяо, что привез мне эту книгу.

— Не церемонься, мы же хорошие друзья. Эта книга вполне ординарная, поскольку написана с точки зрения людей Запада. Некоторые взгляды страдают односторонностью, и мне не нравятся, но документальные материалы вполне свежие. Главное же — в книге много интереснейших фотографий, которые наверняка пригодятся тебе при постановке пьесы. Что с тобой творится, в конце концов? В чем душа держится.

— Нет, ничего, наверно, вчера вечером переутомился, — уклончиво отвечал Ло Чжоу.

Е Сяо поглядел ему в лицо и с сомнением покачал головой:

— Ты на себя посмотри, под глазами темные круги, словно кровь со всего тела туда прилила. Выбери свободное время, займись физкультурой, закаляться надо.

— Куда мне до вас, полицейских!

Тут Е Сяо услышал шаги, а потом шум текущей из крана воды. Звуки доносились из душевой рядом с гостиной. Лицо Ло Чжоу изменилось, он кинул на Е Сяо смущенный взгляд, но промолчал.

Стало понятно, почему Ло Чжоу так смущен. Говорить было не о чем, и он только улыбнулся другу. Оба понимали друг друга без слов, достаточно обменяться взглядом. В душевой продолжала шуметь вода — обоих мужчин в гостиной не удостаивали вниманием.

Е Сяо наконец заговорил:

— Не думал, что у тебя задержались гости. Неудивительно, неудивительно. Хорошо, я уйду первым, не буду вам мешать.

Он встал.

Ло Чжоу, подойдя вплотную, прошептал на ухо:

— Е Сяо, ты мой хороший друг, хороший братец.

— Ну, так до свидания.

Е Сяо сам вышел из дому. Ло Чжоу бежал следом за ним и только за дверью квартиры сказал:

— Очень неудобно, Е Сяо, ты будешь надо мной смеяться.

— Ладно, развлекайся да радуйся, но только, помни о здоровье. Когда у вас будет в театре спектакль, не забудь известить меня. Я обязательно приду посмотреть. До свидания.

Е Сяо со смехом помахал Ло Чжоу рукой и вошел в лифт.