— Если у тебя на примете приличный человек, мы не прочь, чтобы ты устроила счастливый союз, — сказал Цзи Ань.
— Есть некий Ци Цин. В свое время он служил в Отряде Крылатых Тигров[160]
, а сейчас работает посыльным у одного крупного чиновника.Поняв, что предлагают неплохую партию, Цзи Ань согласился и передал ей карточку со знаками невесты[161]
.— Матушка! Уж ты потрудись, пожалуйста, — сказала жена конвойного, после того как было выпито изрядное количество чарок, — а если все образуется, мы тебя отблагодарим!
Сваха ушла, а супруги продолжали беседу.
— Кажется, подвернулась удача! — проговорил конвойный. — Прежде всего, он из служилого сословия; к тому же человек в возрасте, а значит, определившийся и устоявшийся. Главное же, что этот негодник Чжоу больше не сунется, потому что у дочки муж будет не кто-нибудь, а служащий ямыня… Этого Ци Цина я немного знаю, человек как будто порядочный.
Свадебные дела разворачивались стремительно. Ловкая сваха обо всем быстро договорилась, и свадьба была сыграна без промедления и лишних церемоний.
В одной поговорке говорится: «Девушка и юноша близки друг другу чувствами своими и пылкостью страсти». Здесь же все получилось как раз наоборот. Скоро оказалось, что молодожены не подходят друг другу. Ци Цин был уже в летах, и, само собой, это не слишком устраивало Цинну. На этой почве у них то и дело возникали ссоры. Казалось, дня не проходит спокойно. Родители поняли, что и этот брак получился неудачный, лучше его побыстрее кончать. Конвойный снова подал прошение властям и через приятелей добился, чтобы в ямыне утвердили развод. Ци Цин, который не имел особой поддержки в управе, остался с носом. У него отняли брачную бумагу и лишили жены. С горя он напился, пошел к дому конвойного и принялся буянить. Может быть, как раз в этот день кто-то придумал такую поговорку: «Чжан пил вино, а опьянел Ли»[162]
. Или еще: «Нож всадили в иву, а из тутовника брызнула кровь». Есть на этот счет такие стихи:Итак, Ци Цин, напившись пьяным, пришел к дому конвойного Цзи и принялся скандалить, правда, в драку лезть не решался. Он заладил приходить сюда чуть ли не ежедневно. Соседи вначале пытались его урезонить, а потом махнули рукой и перестали обращать внимание. А пьяный Ци Цин всякий раз кричал:
— Эй, Цзи Ань! Собачий сын! Я тебя как-нибудь прирежу!
Соседи не раз слышали эти слова.
Рассказывают, что Цинну по-прежнему жила у родителей. Прошло еще полгода. Как-то в доме снова появилась сваха. Быть может, пришла поболтать, а может, и поговорить о свадьбе? Потолковали о том, о сем. Сваха сказала:
— Есть к вам одно дельце. Вот только боюсь, вы рассердитесь, господин конвойный!
— Пришла, так выкладывай! — сказал Цзи.
— У вашей дочки дважды не ладилось с мужьями. Почему бы ей не попытать счастья в третий раз? Может, сейчас ей повезет — подыщем хорошего человека? Поживет у него лет пять наложницей, а там видно будет. И потом замуж не поздно…
— Я бы не против… — буркнул конвойный. — Только мы уже дважды попадали впросак, да и поистратились порядком… А на кого намекаешь?
— Матушка! В чей дом ты собираешься определить нашу дочку? — спросила жена.
— Есть один служивый, которому приглянулась Цинну. Он видел ее как-то раз в вашей лавке, когда заходил выпить. Сегодня специально послал меня к вам договориться. Он — инспектор из гарнизона Гаою[163]
, приехал сюда по служебным делам. В наших краях он живет один. Ну, конечно, если уедет к себе на родину, он возьмет Цинну с собой. Как, господин конвойный, согласны?Супруги посовещались.
— Матушка, если все так, как ты говоришь, нам отказываться вроде не стоит. Устраивай!
В тот же вечер они обо всем договорились, составили свадебную бумагу, и в один из благоприятных дней Цинну, простившись с родителями, отправилась в новый дом. Есть такие слова, которые могут служить предостережением тем, кто покидает родные места. Ведь им, возможно, уже никогда не придется свидеться со своими близкими: