Заклятие древних маори. Последний занавес

– О Господи! Ладно, дальше он продолжал говорить о том, что будет после его ухода, ну а я пыталась его отвлечь, и как будто не без успеха. Он принял весьма загадочный вид и сказал, что всех в доме ждут сюрпризы. В этот момент в комнату ворвалась Соня Орринкурт и заявила, что против нее плетут интриги и ей страшно.

– Все? – помолчав, осведомился Аллейн.

– Нет… не все. Он сказал что-то еще, Рори, только не могу вспомнить, что именно. Но факт – что-то сказал.

– Это было в субботу, семнадцатого, так?

– Давай-ка прикинем. Я приехала туда шестнадцатого. Да. Да, мы встретились на следующий день. Но что же он все-таки сказал? – задумчиво продолжала Трой. – Жаль, никак не могу вспомнить, о чем это он заговорил.

– Не старайся. Само собой вдруг вспомнится.

– Может, мисс Эйбл смогла бы вытянуть это из меня, – усмехнулась Трой.

– В любом случае сегодня большой день.

Выходя из комнаты, Трой взяла мужа за руку.

– Первый элемент новой системы, – объявила она. – Все прошло довольно спокойно, как тебе кажется?

– Да, любовь моя. Благодаря тебе.

– Что мне в тебе, помимо всего иного, нравится, – заметила Трой, – так это твои изысканные манеры.

III

Следующий день получился очень хлопотливым. Переговорив накоротке с Аллейном, заместитель комиссара решил ходатайствовать о разрешении на эксгумацию.

– Полагаю, надо действовать предельно оперативно. Вчера я разговаривал с министром внутренних дел и предупредил, что нам может понадобиться его помощь. Так что отправляйтесь прямо сейчас.

– Если вы не против, сэр, лучше бы завтра, – попросил Аллейн. – Для начала мне хотелось бы повидаться с доктором Кертисом.

– Хорошо. – И окликнул уже направляющегося к двери Аллейна: – Да, Рори, если мисс Аллейн все это как-то не с руки…

– Большое спасибо, сэр, пока она вполне справляется.

– Отлично. В таком случае – с Богом?

– С Богом, – вежливо кивнул Аллейн и отправился к мистеру Рэттисбону.

Контора мистера Рэттисбона на Стрэнде выстояла на ветрах времени и выдержала многочисленные бомбежки. Насколько запомнилось Аллейну, который первый свой официальный визит туда нанес еще до войны, здание несколько напоминало памятник диккенсовскому стилю, как, впрочем, и сам хозяин, чье имя было выгравировано на фасаде. Сохранилось все – тот же самый клерк, с его привычкой медленно поднимать голову и подслеповато вглядываться в посетителя, та же крутая лестница, тот же смутный запах старины и, наконец, восседающий в кожаном кресле, осененный величием лет, тот же самый мистер Рэттисбон – престарелый законник, нахохлившийся, как птица, за своим столом.

– Ах да, да, конечно, главный инспектор, – забормотал хозяин кабинета, протягивая гостю руку-клешню, – входите, входите, присаживайтесь, присаживайтесь. Рад видеть вас, мистер Алл… ейн, да! – И пока Аллейн садился, мистер Рэттисбон успел метнуть на него взгляд, острый, как кончик хорошо отточенного пера. – Надеюсь, никаких осложнений?

– По правде говоря, – возразил Аллейн, – боюсь, мои визиты всегда вызваны теми или другими осложнениями.

Мистер Рэттисбон сразу же подался вперед, уперся локтями в стол и скрестил пальцы под подбородком.

– Мне хотелось бы выяснить некоторые обстоятельства, связанные с завещанием покойного сэра Генри Анкреда. Точнее, с завещаниями.

Мистер Рэттисбон облизнулся – так, словно ошпарил губы кипятком и надеялся их охладить. При этом он не сказал ни слова.

– Чтобы перейти прямо к делу, – продолжал Аллейн, – должен сказать, что мы собираемся просить разрешение на эксгумацию.

– Весьма печально, – после продолжительной паузы вымолвил мистер Рэттисбон.

– Перед тем как продолжить наш разговор, позвольте заметить также, что, вместо того чтобы с историей, которую я сейчас изложу вам, обратиться в полицию, наследники сэра Генри могли бы посоветоваться со своим собственным юристом.

– Благодарю вас.

– Конечно, я не знаю, что бы вы им порекомендовали, сэр, но, с моей точки зрения, раньше или позже, но эта встреча должна состояться. А история такая.

Двадцать минут спустя мистер Рэттисбон откинулся на спинку кресла и, глядя в потолок, откашлялся.

– М-да. Поразительно. Печально. Весьма.

– Как видите, все вращается вокруг двух факторов. Первое: о том, что сэр Генри завещал забальзамировать после смерти свое тело, знали все домашние. Второе: он многократно менял завещание и, судя по всему, накануне смерти сделал это в очередной раз, переписав его в пользу своей будущей жены, в основном за счет членов семьи и в прямом противоречии с тем заявлением, которое он сделал всего несколько часов назад. И вот здесь, мистер Рэттисбон, мы рассчитываем на вашу помощь.