Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ)

— Умереть здесь, — подтвердила Селена. — Все забыть и возродиться вновь где-то еще. На мой взгляд, это отличный вариант. А-а в твою религию он не укладывается? Я точно знаю, что буду перерождена и это для меня важно, потому что альтернатива ужасна. Ты еще не поняла? Даримора уничтожает души в этом теле полностью, забирая их силу себе! Это самое жестокое, что я видела когда-либо.

Ртиа кивнула. Она не знала кому верить. Но ей хотелось вылезти из этого тела змеей. Как жить, если с тобой все время другая личность? Это пахнет безумием.

— Тяжело? Хмыкнула Селена. Можешь не изворачиваться, Ртиа, я чувствую наши гормоны, чувствую твой стресс. Не надо задумываться слишком сильно. В этой игре ты — просто исполнитель. А мы с Дариморой — игроки. Сделай выбор — с кем ты. Я, в отличие от темной, не буду давить. Изучи этот мир, пока есть время. Попытайся понять, кто такая Даримора. А когда решишь — позови. Просто мысленно назови мое имя.

Ртиа кивнула.

— А ты владеешь магией? — несмело спросила она.

— Владею, — откликнулась Селена, — но что толку. Магия запрещена для рабынь. Если только хозяин не решит иначе. Погоди, — вдруг задумалась она. — Этот твой мальчишка, Варго. Мы можем воспользоваться им. Мне надо изучить нити вероятности. О как интересно.

Клыки женщины обнажились в хитрой улыбке. Она о чем-то задумалась и эти мысли ей нравились.

— Позовешь, когда сделаешь выбор, Ртиа, — сказала она и все исчезло.

Мержери

Нервы стали ни к черту или действительно младший сын только что развоплощался? Сложная рискованная магия! Какой может быть для нее повод? Особенность Мобанаров — скорее проклятье, чем дар — возможность выйти за пределы тела, обретая огромную силу. Победа ценой жизни, так было записано в их семейных архивах.

Зачем Антари подверг себя опасности? Неужели он был в безвыходной ситуации?

Мержери рос без отца. Защищая правителя от силы Темной, Сарави также покинул тело, а затем не пожелал вернуться. Дед говорил, что это вышло из-за ранений на физическом теле. Дух находит кровь отвратительной, любые физиологические недостатки могут препятствовать намерению снова обрести плоть. К тому же род Мобанаров в призрачном виде получал немалые преимущества, какие именно, можно было узнать во время пробного выхода.

Каково это быть водой и ветром? Чувствовать силу и смысл этого мира, не подверженные глупым человеческим желаниям. Власть, деньги — в том облике все обращалось в тлен. Оставались потоки магии, тайная суть мира, в которую с каждой минутой ты все больше погружался. Отцу понравилось, другого объяснения не было — он не связался с семьей ни разу, не явился к сыну в день совершеннолетия. Когда родился первый внук, занавески не дрогнули, рябь на реке, проходившей под окнами особняка, осталась неизменной. С того печального дня, когда дед вошел домой черный от копоти и ран, неся на себе груз родительской боли, все было так, будто бы Сарави умер.

Мержери встал и открыл родовую книгу. Вот же — упоминания о том, как вышедшие из тела предки в течение веков заботились о покинутых семьях. Делились мудростью, на которой держался мир, общались в меру разницы между сознанием. И только он был обделен этим. Сарави возвел их семью высоко. Его жизнь была отдана за этот мир. Правитель не забыл этого.

Ирианы, Мобанары и Луцеросы — три семьи, которые положили на алтарь многое ради заточения Темной. Три семьи, имеющие особые права. Но золотой век миновал. Ирианы поиздержались, Мобанаров отодвинули от власти, ну а Луцерос… Луцерос выродились. И это не было странно. Бешеный нрав, сумасшедший уровень силы, темная кровь в венах. Как им таким было выжить в нормальном мире без битв и катаклизмов! Заскучали, отяжелели, ввязывались в дурацкие авантюры и путешествия. Не удивительно, что Беатрис осталась последней в роду.

Если бы не ее земли, если бы не необходимость укрепить статус и напомнить о себе правителю, Мержери не желал бы такой невестки. Беатрис была сущим кошмаром.

Похоже из-за нее он только что потерял сына. Рука схватила устройство связи. Магия не сразу сработала от волнения. Он набрал Антари. Ответа не было.

Мужчина сел за стол и закрыл лицо руками. Ну как так вышло? Вот он держит младшего сына в первый раз. Слабенький, крошечный, с редким пушком на голове и мягкой точкой на темени. Как сказать его матери, что они его потеряли? Как сказать, что этот упрямый малый, всегда немного себе на уме, всегда ироничный, но при этом добрый, такой далекий от интриг и жажды власти, развоплотился?

Отец потер лицо руками. Тяжело вздохнул, коснулся страниц родовой книги, пролистал до разворота с Сарави. Он едва помнил его лицо, хоть и был уже в сознательном возрасте. Время стерло из памяти голос, отдельными фрагментами помнились темные кисти рук и живой взгляд лица. Сарави не держал гордой осанки и Мержери часто ловил себя на том же — любил расслабить спину и согнуться крюком, когда никто не видел.