Заклятие роз (СИ)

Словно по команде все преподаватели и Марта с Полиной отошли в сторону, давая Агафье Тихоновне свободу и пространство. Около женщины, лежащей на мягком ковре, остались только Ольга-Варга — она потихоньку напевала заговор, а Агафья Тихоновна, смачивая бинты отваром из бутылки, промывала рану на боку.

— Мы с Аннушкой поехали на пикник, специально никому не сказали, чтобы нас не нашли. У нас такая работа… нас в любой момент могут вызвать…

Огненная ведьма Блейза понимающе кивнула.

— Мы установили палатку, разожгли костёр. Я шашлыки начал жарить, а Аннушка пошла осмотреть окрестности, ну, вы понимаете?..

Огненная ведьма Блейза снова кивнула.

— Господи, зачем я только отпустил её одну?! — сокрушённо воскликнул Пётр Ильич и, закрыв лицо руками, зарыдал.

— Отпустили, потому что там всегда было безопасно, — уверенно, словно гипнотизируя, сказала Огненная ведьма Блейза.

Пётр Ильич посмотрел на неё с надеждой и повторил:

— Там всегда было безопасно… Я там бывал не раз. Это рядом с городом, там никаких диких животных не бывает…

— Не бывает, — подтвердила Огненная ведьма Блейза. — Что было дальше? — продолжила она расспрашивать, едва Пётр Ильич успокоился.

— Дальше послышался сильный треск в той стороне, куда ушла Аннушка. Я бросил всё и побежал к ней… Я почувствовал, что ей угрожает опасность… — Пётр Ильич замолчал. Его лицо выражало ужас.

— Что вы увидели? — настойчиво спросила Огненная ведьма Блейза, но Пётр Ильич молчал.

— Волк! — громко и отчётливо сказала Ольга-Варга. — Это был волк. Огромный волк. Это не должен быть Сумрачный колдун, ему ещё рано… Но если это его приспешник… — Ольга-Варна покачала головой. — Мы постараемся замедлить обращение, и в круг она встанет. Но…

Анна Юрьевна застонала. Ольга-Варга склонилась над ней и снова запела.

Огненная ведьма Блейза выпрямилась — стала как будто выше ростом. Еле сдерживая ярость, она повернулась к Марте.

— Если бы вы раньше сказали нам о следователе, мы защитили бы её, и ничего этого не произошло б. Это… — ректор показала на лежащую на полу Анну Юрьевну, — …на вашей совести!

Марта с Полиной переглянулись, и Марта услышала мысли Полины: «Я ж тебе говорила…»

Вслух Полина не сказала ничего.

Серафимович подошёл к девушкам, приобнял их за плечи и повёл к кроватям. Девушки покорно пошли. Они были оглушены, обезволены словами Огненной ведьмы Блейзы.

В душе у Марты царил полный раздрай. С одной стороны, она до сих пор считала, что манипуляции — это зло, и вестись на манипуляции не следует ни в коем случае. С другой стороны, ни в чём не повинная женщина пострадала из-за того, что она, Марта, не доверяет преподавателям.

Но ей не хотелось быть игрушкой в чужих руках, и ничего с этим поделать она не могла.

Огненная ведьма Блейза, увидев, что Серафимович заставляет девушек лечь, отдохнуть, хотела что-то сказать, но он не дал ей такой возможности.

— Им завтра нужны будут силы! — сказал он тоном, не требующим возражений.

Огненная ведьма Блейза подумала немного и согласно качнула головой. Осмотрев присутствующих, она сказала Серафимовичу:

— Устраивайте тут всё и присоединяйтесь к нам. Ольга-Варга, Агафья Тихоновна, и вы тоже… Жду вас у себя в кабинете. — И повернувшись к Февронье Статс, которая всё это время молча стояла в стороне, добавила: — Пойдём, Февронья, нам нужно многое обсудить.

Ректор и преподаватель истории магии вышли за дверь, и Марта почувствовала некоторое облегчение. Во-первых, в комнате стало меньше народу, что само по себе уже хорошо. А во-вторых, Марта не могла объяснить, почему она в присутствии ректора чувствовала напряжение, а преподаватель истории магии сильно раздражала её. Она подумала, хотя это конечно глупость, что змея, когда изучала всех присутствующих, к Февронье Статс и к ректору подползти не успела. С другой стороны, и явной угрозы змея не почувствовала. Видимо, облегчение наступило всё-таки из-за того, что народу в комнате поубавилось…

Тем временем входная дверь открылась, и в комнату вошла женщина, которую Марта и Полина видели в первый день.

Вошедшая глянула вопросительно на Серафимовича, он молча показал глазами на Анну Юрьевну. Женщина жестом попросила Марту отойти от своей кровати. Потом, по указанию женщины кровать раздвоилась, а следом раздвоились и прикроватная тумбочка с ночником.

Марта думала, что третью кровать некуда будет поставить, но та вполне вместилась. А, может, просто комната стала побольше…

Полог на новой кровати окрасился в нежно-розовый, а постель — в тёмно-вишнёвый.

Снова посмотрев на Серафимовича, женщина ушла, и вскоре вернулась с платьем и парой туфель.

К тому времени Агафья Тихоновна и Ольга-Варга закончили обрабатывать раны, Помогли Анне Юрьевне подняться и отвели её к кровати, помогли лечь.

— Я так понимаю… — спросила Ольга-Варга, обращаясь к Петру Ильичу, который сидел в кресле и смотрел на происходящее широко открытыми глазами. — Вы останетесь тут?

— Мне бы хотелось быть рядом с Аннушкой, — ответил он негромко и добавил: — Если можно, конечно.

— Если девушки будут не против, — встрял в разговор Серафимович.