Заклятие роз (СИ)

Над лысой горой висела тишина. Казалось, даже воздух стал неподвижным. Казалось, весь мир сейчас сосредоточен здесь, внутри кострового круга. А там, за пределами не просто ночь, а ничего. То есть, совсем ничего.

Серафимович вздохнул, подкрутил скорее по привычке усы и сказал, обращаясь к Сумрачному колдуну:

— Видимо, этой чаши мне не избежать. Да и две тысячи лет помнить — это очень долго. Разве может что-то с этим сравниться? Я один вспашу это чёртово поле!

Слава Серафимовича словно разрушили тишину и заново запустили движение.

Огненная ведьма Блейза закричала:

— Идиот! А как же я?

Сумрачный колдун усмехнулся на крик Огненной ведьмы Блейзы и кивнул Серафимовичу, словно ждал именно этого решения.

А Марта, неожиданно для себя шагнула вперёд:

— Я помогу.

Глава 28

— … Я один вспашу это чёртово поле! — сказал Серафимович.

Не успел Сумрачный колдун ответить ему, как Марта неожиданно для всех и для себя в том числе шагнула вперёд и сказала просто:

— Я помогу.

Сумрачный колдун и Серафимович одновременно повернулись к ней и крикнули в один голос:

— НЕТ!

И у обоих в голосе прозвучало отчаяние.

Потому что оба знали: тот, кто заявился, должен сдержать слово, чего бы это ему не стоило. И оба хорошо знали, что это за поле и что это за быки.

— Зачем?.. — прошептал Серафимович.

А Марта и сама не знала зачем. Она просто понимала, что иначе не может. Пожав плечами, она сказала:

— Вам одному не справиться с пятью быками.

— А ты, девочка, ты?! Ты ведь ещё ребёнок!.. — в голосе Серафимовича прозвучала боль.

— Однако, когда вы использовали заклятие роз, вас это не остановило, — сказала, усмехнувшись, Анжелика. Она перешагнула через Мартину змею, подошла к Марте и встала рядом. — Надоело мне всё до чёртиков! Где это ваше поле? Я тоже вызываюсь!

Следом подошли и Полина с Анной Юрьевной и Петром Ильичом.

— С ней-то понятно, — Серафимович кивнул на Полину, — она Мартина подруга. А вам-то зачем? — Серафимович с удивлением посмотрел на Анну Юрьевну и Петра Ильича. — У вас всё хорошо, у вас есть благословение Светлого Дагды и Великой богини Боан. У вас будет ребёнок! Зачем?

Пётр Ильич, обнимая за плечи Анну Юрьевну, ответил:

— Вот и затем… Мы хотим, чтобы наш ребёнок жил в мире без войны. Правда, Аннушка?

Анна Юрьевна тепло улыбнулась супругу и на миг прикоснулась щекой к его плечу.

— Нам есть за что сражаться, — добавила она просто.

— Но вы всего лишь люди, слабые люди… обычные люди…

Казалось, Серафимович был обескуражен, а Марта, чтобы скрыть смущение, повернулась к Сумрачному колдуну и попросила:

— Расскажите, пожалуйста, что мы должны сделать?

Сумрачный колдун всё это время стоял и смотрел на Марту. Ей пришлось повторить вопрос.

— Как ты похожа на мою дочь, — с болью в голосе пробормотал он. — Я бы ни за что не пустил тебя на поле страданий, но договор магический, а ты вызвалась сама… Я не знаю, что делать.

— Просто расскажите нам всё, — мягко попросила Марта. — Мы очень боимся, но понимаем, что должны, для этого нас и избрали…

Сумрачный колдун уцепился за её слова, как за соломинку.

— Если вы думаете, что вы должны, потому что вас избрали, то нет! Вы ничего никому не должны! Это другой договор… Это его долг, — Сумрачный колдун ткнул пальцем в сторону Серафимовича. — Это не ваш долг, — добавил он, умоляюще глядя на Марту.

— Наш, — ответила она. — Но не перед ним и не перед вами. — Просто… Просто мы хотим жить. Вы между собой спорите, пакости друг другу делаете, а страдают простые люди. Что нужно делать?

Сумрачный колдун внимательно посмотрел на Марту и кивнул. Постоял немного, потом снова кивнул и вздохнул.

— Я там, на поле, не смогу вам помочь, — сказал он, — вы должны будете справиться сами.

Марта кивнула, что понимает.

И словно бы повернулся тумблер. Сумрачный колдун стал деловым и сосредоточенным. Он обвёл взглядом всех, стоящих перед ним, включая Серафимовича, и сказал:

— Как только я отпущу быков памяти, они станут неуправляемыми. Ваша задача как можно быстрее укротить их и запрячь. Чем дольше вы провозитесь, тем невыносимей будет боль.

Сумрачный колдун помолчал немного.

Все терпеливо ждали.

Спустя неимоверно длинную минуту он продолжил:

— Как только запряжёте быков, вы должны будете подвести их к полю страданий.

— А где это поле? — спросила Марта, оглядываясь по сторонам — ни на лысой вершине, ни по дороге сюда они не видели никаких полей.

— Вы его увидите сразу же, как только я отпущу быков. Потому что память и страдания — они рядом, — ответил Сумрачный колдун.

Марта отметила, как по-деловому прозвучал голос Сумрачного колдуна. А ещё она подумала о том, что да, страдания и память связаны — люди чаще запоминают плохое. Хорошее тоже видят, но воспринимают его, как нечто само собой разумеющееся. А вот плохое выделяют, и более того — накручивают. А потом страдают.

«Но когда проходит время, — успокоила её Анна Юрьевна, — в памяти всплывает хорошее, а плохое уносит, словно это нечто наносное…»

«Не у всех уносит, — развила мысль Анжелика. — Некоторые зацикливаются на плохом до конца жизни»

— Не отвлекайтесь, — Сумрачный колдун прервал их мысленный разговор.