Заклятие счастья

Ой, лучше не вспоминать! Сразу левая почка ныть начинает. По ней особенно наяривал носок ботинка Танькиного мужа. Хмелев тогда неделю ссал кровью. И на баб смотреть начал только через полгода.

Забудешь ее, как же!

– Танюша, нужна помощь. – Хмелев продиктовал ей номер телефона. – Надо бы узнать, чей это номерок. А? Поможешь? У меня, как на грех, старого справочника телефонного не осталось. Да и не факт, что номер этот там был.

– Щщас… Повиси на трубке…

Он отчетливо услышал грохот отодвигаемого стула, потом стук ее каблучков, даже шелест ее шелкового платья ему почудился. Танюшка просто обожала шелковые наряды. Они шикарно струились вдоль ее стройного тела, просто шикарно.

Хмелеву неожиданно сделалось грустно. Может, и стоило ее тогда от мужа увести? Жили бы сейчас вместе. Он бы баловал ее, любил. Покупал шелковые платья. Любовался ею, когда она надевает их и снимает. Как красиво идет, переступая длинными стройными ногами. Испугался? Отступил? Или свободу свою боялся потерять?

Дурак! Старый, плешивый, больной и никому не нужный дурак!

В телефонной трубке снова зацокали ее каблучки, потом грохот стула, и Танюшка окликнула:

– Ты еще здесь?

– Так точно, моя королева, – зачем-то брякнул Хмелев и даже покраснел, как пацан.

Она-то, может, и королева. А вот он теперь только на роль шута и сгодится подле нее.

– Скажешь тоже! – фыркнула она весело. – Королева! Ты меня когда видел последний раз? Лет пятнадцать назад или больше?

– Да что-то около этого, – он быстро щелкнул на калькуляторе. – Шестнадцать с половиной лет назад, Тань.

– Вот! От королевы, Андрюша, одна спесь и осталась, – призналась она со вздохом. – Голова седая, морщины… Ой, да что перечислять! И сам, поди, не мальчик.

– Так точно, – он погладил свою лысину. – Давно не мальчик. На пенсию вот собираюсь.

– Ладно, пенсионер, – она снова рассмеялась. – Записывай!

Она продиктовала номер.

– Этот номер теперь вместо того, который ты мне назвал.

– И чей он? – Он записал.

– Вообще-то раньше принадлежал заместителю начальника пожарки. Потом вроде у диспетчеров он был. Узнаешь сам…

Они еще пару минут позубоскалили. Затем Танюшка сослалась на занятость и положила трубку. А Хмелев задумался, рассматривая номер телефона.

Зачем Головковой был нужен заместитель начальника пожарной части? Какое отношение это имело к делу, которым она занималась? И снова мысли, очень нехорошие мысли начали его тревожить. И финальной была: и зачем же ему все это надо накануне ухода на пенсию?! Ведь мечталось тихо, мирно уйти, свалив все на Огнева. Он моложе, крепче, наглее, пусть разбирается. А теперь что? Теперь придется ему все взваливать на свои плечи. Ведь если то, о чем он только что думал в тиши своего кабинета, окажется правдой, то не видать ему почестей. Не видать…

Глава 20

На рыночной площади, обнесенной невысоким забором, гудело, как в улье. Подъезжали и уезжали машины. Толпами входили и выходили отдыхающие по дороге на пляж. Пахло перезрелыми дынями и канализацией. Метрах в десяти от рынка протекала крохотная речушка, скорее ручей, загаженная отходами.

На стоянке машин было много, но нигде не было видно машины с блатными номерами из трех троек. Назаров поставил свою машину в тенек в неположенном месте, а и пусть, все занято. И пошел к торговым рядам. Он обошел весь рынок три раза, Горелова не было. Те, у кого он спрашивал, лишь недоуменно пожимали плечами и отрицательно качали головами.

– Нет, не видел сегодня.

– Вчера был точно. Сегодня не приезжал.

– Может, и был, не видела. Не слежу за ним. У Машки Лагутиной спросите. Он возле нее вечно крутится…

Это он и без них знал. И Марию Лагутину видел издалека. Женщина привычно раскладывала овощи, брызгала на них холодной водой из пластиковой бутылки, шикала на сына. Его белобрысая голова ныряла за прилавком, как будто перекатывался большой клубок белоснежной шерсти. «Не причесывают они его, что ли», – раздраженно подумал Назаров и нехотя повернул в их сторону.

– Здрасте, – хмуро поприветствовал он Лагутину.

– И вам не хворать, – отозвалась она настороженно и тут же надавила пятерней на голову сына, запихивая его глубже под прилавок. – Что-то купите?

– Да, пожалуй, помидоров. Килограмм.

Он вдруг вспомнил, что сегодня будет ночевать в другом доме. И там же, возможно, ужинать. Надо было что-то купить, наверное. Неловко есть чужие продукты.

Он уже и сумки перетащил из машины. Саша молча кивнула, когда он спросил разрешения. И глянула с тоской, когда он сказал, что, если Алла Геннадьевна вернется, он ей все объяснит.

– Она не вернется, Сережа, – и всхлипнула. – Она не вернется…

– Что-то еще? – Черные глаза Лагутиной смотрели недобро, как будто даже зло.

– Еще картошки, лука и… персиков.

Он замешкался, потому что голова парня высунулась все же из-под прилавка. На Назарова уставились невероятной голубизны глаза, рот у парня был приоткрыт, с уголка на подбородок стекала слюна.

– Это ты-ы-ы? – протянул парень, глаза осветились узнаванием.

Сергей спешно укладывал покупки в пакет, предложенный Марией, полез за деньгами. На парня он старался не смотреть.