Заклятое место

– Наталья Васильевна, сколько вам раз говорить, что у нас не стриптиз-клуб, не бордель, а солидное учреждение. Потрудитесь одеваться скромно, согласно вашему статусу. Не выставляйте свои прелести напоказ, – сурово изрек Тяглый, окинув взором ее стройную фигуру.

– В чем дело, Рэм Анисимович? Что вас смущает?– изобразила она удивление на милом лице.

– Спрячьте свой голый живот, подтяните джинсы с бедер и не искушайте посетителей мужского пола.

– Не искушаю, а наоборот, привлекаю, – возразила Ласка. – Сейчас так модно одеваться. Поглядите на девушек в городе. Они охотно демонстрируют свою красоту, обнажив животики и пупки с пирсингом. А если вам не нравиться, не глазейте, пусть другие смотрят и восхищаются, мне не жалко. Никто ведь не запрещает закрывать глаза на прекрасные пейзажи, горы, лес, море… Почему женщина должна прятать свою красоту, прелести за тканью. Ей самой природой предназначено привлекать и покорять мужчин, чтобы стать невестой, а потом женой и матерью. Вы не вздумайте издать приказ, чтобы все в офисе ходили в серой, мышиного цвета или коричневой форменной одежде, а на лицах – паранджа. Ника Сергеевна была демократичной, не делала таких глупых и абсурдных замечаний, не ограничивала личную свободу. А вы, извините за откровенность и прямоту, консерватор.

– Вы глубоко заблуждаетесь, я не консерватор, а сторонник классического стиля, – ответил президент и пояснил. – Для того, чтобы труд в офисе был наиболее производителен и никто не отвлекал мужчин от выполнения своих служебных обязанностей, работающие рядом женщины не должны выглядеть слишком сексуально и соблазнительно. «Ага, Рэм Анисимович, вот вы и сознались, что я воздействую на ваши чувства, являюсь желанной и соблазнительной, – с радостью подумала Ласка. – Нет мужчины, который бы устоял перед женскими чарами».

– Разрешаю вам иногда появляться в джинсах, но чтобы они не слишком облегали фигуру, свободного покроя, – сделал он снисхождение.

– Значит, как в мешке, – усмехнулась секретарь-референт. – Премного благодарна за совет. Я не хочу выглядеть огородным пугалом.

– Наталья Васильевна, если будете своевольничать, капризничать и перечить, то уволю без всякого разговора, – с угрюмым видом пообещал Тяглый. – На вас свет клином не сошелся, желающих много. Возьму на это место пожилую, серьезную женщину.

– Хоть древнюю пенсионерку, – фыркнула Ласка. – Она вам наработает без знания компьютера, специальных программ. Будет, словно клуня, сидеть на больничном листе или целый день вязать макраме, носки без пятки. Придется потом локти кусать и пеплом голову посыпать.

– Не придется, возьму здоровую и крепкую по конкурсу.

«Эх, власть человека портит, – с грустью подумала секретарь-референт. – С Никой можно было по душам поговорить, она любила такие беседы, а этот «сухарь» со старыми моральными догмами и предрассудками. Зачем я за него голосовала, надо было отдать свой голос Павлу Ивановичу. Он хоть внешне и суровый мужчина, зато компанейский. В следующий раз буду поумнее. Бесполезно с Рэмом вступать в дискуссию, как об стенку горохом. Ведь он убежден, что начальник всегда прав».

– Ладно, Наталья Васильевна, не обижайтесь. Я от вас требую то, что положено по функциональным обязанностям, – заметил президент. – Пожалуйста, приготовьте мне чай «Липтон», «Ришель» или «Княжий чай», что под руку подвернется. С лимоном и вафлями.

– Ничего под руку не подвернется. Рэм Анисимович, у меня не продуктовая лавка, давайте деньги на закупку чая, кофе, сахара, лимонов и прочего. Стужина не скупилась, щедро выделяла на это средства, – озадачила его Ласка и подумала: «Ишь, губу раскатал, «Княжий чай» ему с жасмином подавай. Туда же, из грязи в князи».

– Тогда просто чай, без сахара и лимона, они убивают аромат.

– Есть только грузинский, байховый первого сорта, опилки.

– Давайте грузинский, не кипяток же крутой пить. На безрыбье и рак рыба, – вздохнул президент.

– При Нике Сергеевне не возникало проблем с чаем, кофе, минеральной водой, лимонами, апельсинами, мандаринами, киви и другими цитрусовыми, – упрекнула Ласка.

–Стужина при всех своих достоинствах, доброте и красоте, была слишком расточительна, позабыв, что копейка рубль бережет, – ответил президент. – Следует жить по средствам, чтобы фирма не вылетела в трубу, иначе превратимся в безработных, а потом в бомжей.

«Вот скупердяй, крохобор, за копейку готов удавиться. Если он на собственном здоровье экономит, пьет фигню, то уж сотрудников изведет своей скупостью. Того и гляди, начнет урезать оклады и премии, – с тоской подумала секретарь-референт. – Впрочем, нет худа без добра. Без чая и кофе меньше забот и хлопот, не придется вокруг него танцевать. Буду в свободное время читать детективы и любовные романы».