Заклятое место

– Не надо, не надо, упаси Господь! – встрепенулась Ника Сергеевна.– Не хватало еще в нашем офисе разборок. Думаю, что Рэму Анисимовичу самому неловко, нечаянно вспылил и сорвался. Наверное, чувствует себя не в своей тарелке. Тоже не меньше огорчен, ведь обиды обладают свойством бумеранга, возвращаются и бьют по источнику.

– Мне не важно, в какой он находится тарелке или миске, плевать на его душевные терзания, но он нанес тебе обиду и должен публично извиниться, – твердо произнес юрисконсульт.– Это возвысит тебя в лице коллектива и покажет, кто здесь хозяин, кто правит бал. Авторитет надо лелеять, как цветок взращивать, поливать.

– Я не настаиваю, никаких публичных порок и экзекуций, не раздувайте из мухи слона,– заметила Стужина.– О, Господи, зачем я только вам, глупая, все рассказала, поддалась всплеску эмоций. Но вы на меня действуете магически, словно гипноз и я не смогла ничего утаить.

–Искусство следствия в том и заключается, чтобы заставить человека говорить правду, не кривить душой – не без гордости сообщил майор.– Эта способность дана не каждому, достигается в результате многолетнего опыта, аналитического склада ума..

–Вы тоже, Павел Иванович, повели себя, как собственник, вроде супруга или любовника,– упрекнула женщина.– Не нужна мне ваша защита, я и сама могу за себя постоять. Не создавайте на ровном месте проблем. Скандала нам еще недоставало для подрыва деловой репутации. Все должно остаться между нами в стенах этого кабинета. Советую охладить свой темперамент, усмирить чувства, ведь вы такой же сотрудник, как и Рэм Анисимович и роль Отелло вам совершенно не подходит. Будем считать, что это досадное недоразумение, производственные издержки и они не должны негативно отразиться на микроклимате фирмы.

– Вы, что же мне уже не доверяете? – обиделся юрисконсульт.

– Доверяю, но у каждого человека должны быть заповедные зоны, недоступные для других людей.

– Хорошо, пусть будет по-вашему,– согласился он, хотя в мыслях все же вынашивал планы при удобном случае по-мужски поговорить с Тяглым, чтобы тот оставил мечты и претензии на сердце и руку Стужиной, поскольку сам имеет на нее виды, лелеет мечту владеть и обладать ее, как желанной женщиной.

В полдень, выйдя в коридор, Лещук увидел вице-президента и пошел на таран, словно буйвол с налившимися кровью глазами. Они сошлись почти вплотную, тяжело дыша в лица друг друга.

– Что с вами, Павел Иванович? – оторопел Тяглый. – Уступите дорогу, я старше вас по должности и возрасту. Соблюдайте субординацию и этику, имейте совесть и честь…

– Кто бы заикался о чести, я старше по званию, – упрямо произнес юрисконсульт, не желая сделать шаг в сторону в узком коридоре. – Вы, Рэм, ослепли от ревности и зависти. Разуйте глаза, не видите, кто идет? Стоять, смирно! Руки за спину!

– Это вас, наверное, поразила катаракта или глаукома, – не сдвинулся с места Тяглый, расправив покатые плечи.

– Тебя сейчас поразит медвежья болезнь, боров ты этакий жирный, – завелся Лещук. – Ты, поди, по званию ефрейтор или сержанта, а я – старший офицер и ты по уставу обязан мне не только дорогу уступать, но и отдавать честь.

– Здесь вам не казарма! – возмутился вице-президент. – Не суйтесь со своим уставом в чужой монастырь.

– Как ты посмел обозвать Нику кошкой? – грудью напирал Лещук. – Я «Троянду» положил на лопатки и вытряс все долги, а чем вы, Рэм, отличились, целыми днями просиживая в кабинете? Протираете штаны, рискуя заработать геморрой. Валяете Ваньку, играя на компьютере, – усовестил вице-президента юрисконсульт. – Без меня конкуренты, рэкетиры или рейдеры давно бы разорили фирму.

– К вашему сведению, я занимаюсь финансовыми вопросами, отслеживаю поставки и сбыт товаров на торговых точках, контролирую финансовые потоки, чтобы нас никто не обанкротил, – с обидой сообщил Тяглый и перешел в атаку. – Что вы носитесь с этой «Трояндой», как дурень со ступой. Мы с Никой Сергеевной, Тамарой Львовной и другими сотрудниками с голого места начинали, а вы пришли на все готовое и теперь приписываете себе чужие заслуги, нахрапом права качаете. Нехорошо, будьте скромнее, не высовывайтесь.

В ответ юрисконсульт, словно невзначай, поддел вице-президента своим крутым, твердым, словно чугун, плечом, едва не сбив с ног. При этом вместо извинения с ядовитой ухмылкой процедил сквозь зубы:

– Ну-ка, Отелло, интеллигент вшивый, слабо со мной тягаться? Зато женщину проще пареной репы, обидеть по всяким пустякам, довести до слез. Для совершения гнусной пакости большого ума не надо.

– Как вы смеете, насаждать здесь полицейские порядки?!– возмутился вице-президент с побагровевшим от негодования лицом, как пойманная рыба, хватая воздух полуоткрытым ртом.

– Смею. Долг каждого настоящего мужчины постоять за честь женщины, незаслуженно обиженной и оскорбленной,– твердо произнес Лещук и подтянул его за фалды костюма, едва не вырвав с мясом пуговицы,– Если еще хоть раз обидишь Нику, или хоть один волос упадет с ее головы, то будешь иметь дело со мной. У меня глаз меткий и кулаки свинцовые. Одним ударом пошлю в нокаут.