Заклятое место

Для пущей убедительности он поднес кулак к носу оторопевшего финансиста. Тот попытался протиснуться массой.

– Стоять! Куда прешь, деревня Петушки? – осадил вице-президента юрисконсульт. – Не таким фраерам рога обламывал, поэтому не рыпайся. Понюхай, чем пахнет?

– Сурком, скунсом. Оставьте меня! Не распускайте руки! – закричал Рэм Анисимович.– Здесь солидное учреждение, а не бордель и ваши замашки с рукоприкладством и угрозами не пройдут. Я буду жаловаться в прокуратуру. Настою на том, чтобы вас оштрафовали за хулиганство и посадили на пятнадцать суток. Тогда у Ники Сергеевны будет основание уволить по статье. Выдадут «волчий билет» и кончите свою жизнь вонючим бомжем под забором.

– Не дождешься, крыса канцелярская. Жалуйся, хоть Папе римскому или принцу датскому,– усмехнулся юрисконсульт.– Это же надо до чего додуматься – на почве ревности или неврозов обидеть слабую, одинокую женщину, зная, что она не сможет адекватно ответить. Раскатал губу на красивую женщину, постыдился бы и поискал себе вдовушку в другом месте по возрасту и зубам.

Лещук, используя прежние навыки, резко, согнув в локте, заломил его руку за спину и тот взвыл от боли.

– Ох, ой! Пусти, больно же, – взмолился он.

– Эх, нет под рукой наручников, я бы тебе показал, где раки зимуют, – пригрозил юрисконсульт. – И запомни, за Нику я любому фраеру руки поотбиваю и голову откручу.

На шум в коридор из ближайшего кабинета степенно вышел Крот и, застав сцену экзекуции Тяглого, застыл с открытым ртом. Тут же Ласка и другие сотрудники окружили забияк.

– Уймитесь, быки колхозные, – после того, как Лещук отпустил согнутую в локте руку соперника, Вениамин Яковлевич попытался разнять напирающих друг на друга мужчин.

– Что вы, как два глупых барана на узкой горной тропе. Прекратите безобразничать! Соберу профактив и закатаю каждому по строгачу, на собрании или профкоме, как следует пропесочу! – ощутив свою значимость с лихорадочным блеском в глазах заявил Вениамин Яковлевич. – Впредь неповадно будет нарушать трудовую дисциплину, плевать на общественную мораль.

– Крот, пошел ты со своей дисциплиной и моралью! – осадил его Лещук. – Не суй свой горбатый нос в чужие дела. Сопи в две дырки и, как та канцелярская крыса, ройся в макулатуре своих протоколов. Мы с Рэмом сами разберемся в своих отношениях.

– Напишу докладную и Ника Сергеевна за недостойное поведение, оскорбляющее социальную мораль, лишит вас квартальной премии. Дорого вам обойдется хулиганство в общественном месте. Ставьте тогда черный крест на карьере и деловой репутации. Я вам покажу, как нервировать, возбуждать коллектив! Лихо пропечатаю в прессе, там у меня блат,– с радостью, что, наконец, представился шанс громко заявить о своем существовании, вошел в административный раж профбосс.

– Кишка тонка. Прошло твое время, поэтому не размахивай тупой шашкой, не занимайся шапкозакидательством. Веня, ты же крот, хотя ни хрена не видишь, но знаешь, где деньги лежат,– уязвил его юрисконсульт и бесцеремонно, словно громоздкий шкаф, отодвинул в сторону.

– Да, знаю, где лежат. Поживи с мое, у меня ума палата, бесценный опыт и уникальная интуиция, – не без гордости заявил профбосс.

– Погоди, Динозавр, без тебя разберемся.

– И вижу, и слышу, – возразил Крот, деловито протирая выпуклые стекла очков в старой оправе.

– Не вмешивайся в мужской разговор. Иди со своим строгачом подальше, в каптерку,– отозвался Павел Иванович и предупредил соперника.– А вас, Рэм, если не прекратите гнусные придирки к президенту, вызову на дуэль. И будьте уверены, не промахнусь, как дикого кабана, завалю с первого выстрела. С сотни метров пули ложу прямо в «яблочко». Вы, наверное, работая калькулятором и на компьютере, никогда и оружия в руках не держали?

– В отличие от вас с бандитами не якшался и поэтому мне пистолеты и автоматы ни к чему,– признался вице-президент.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась перепалка, до какой степени накалились бы страсти, если бы на шум и голоса в коридор не вышла Ласка. Поняла суть конфликта и с пылающим лицом и блеском в глазах вбежала в кабинет президента.:

– Ника Сергеевна, сидите и ничего не знаете. В коридоре за вас мужики, словно задиристые петухи, дерутся.

– Какие еще мужики? – встревожилась Стужина.

– Рэм Анисимович и Павел Иванович, а Крот пытается их разнять. Это так интересно и прикольно! Если бы за меня кто из мужчин подрался, я от гордости и радости на крыльях летала бы, а защитника расцеловала…

–Эх, Наташа, молодо -зелено, – упрекнула и быстро следом за Лаской вышла в коридор. На лице вспыхнул девически нежный румянец.

– Рэм Анисимович, Павел Иванович,– призвала она одного и другого.– Что вы на самом деле, как задиристые пацаны, сцепились? Будьте благоразумны, пощадите мою репутацию, да и об авторитете фирмы подумайте. Представляете, какая дурная слава пойдет и до каких объемов ее раздуют завистливые конкуренты. Не устраивайте здесь корриду с мордобоем. Мне дурно от вида и запаха крови…