Заклятое место

– Валерий Янович, куда доставить задержанного? В ваш кабинет или в изолятор? – спросил Георгий Чибис.

– Определи в ИВС, попросили дежурного, чтобы поместил в седьмую камеру, – велел следователь и, чуть заметно, ухмыльнулся. – Там серьезная, почтенная публика собралась. Ему скучать не придется, быстро адаптируется к спартанским условиям, к новой интересной жизни, а то ведь, наверное, устал от светской жизни с банкетами и раутами.

– Встать! Руки вперед! – крикнул Чибис и не без злорадства произнес.– Доигрался, мурло буржуйское. Теперь вместо отдыха на Канарах и Багамах попаришься на нарах. Ишь, брюхо и холку наел, пришло время клопов, вшей и прочих насекомых кормить.

– Капитан, не груби и не стращай подозреваемого, – властно осек его Зуд. – не забывай, что за законность надо бороться культурно. К этому еще Ленин призывал.

– А-а, вместе с социализмом-коммунизмом вышел вождь из моды, – возразил Чибис. – Сейчас в чести другие кумиры – буржуа, олигархи – отцы и вожди криминальных кланов.

Следователь не нашел аргументов для возражения, а капитан с охотно и ловко защелкнул стальные наручники на пухлых запястьях президента и съязвил. – Дарю, чистая платина, износа не будет.

– Павел Иванович, как же так? – дрогнувшим голосом спросил Тяглый, обратив к юрисконсульту пылающее жаром, толи от выпитого коньяка, толи от волнения, багровое лицо. – Вы же говорили, что они больше не сунутся, что у них нет оснований для задержания и ареста? Ведь существует презумпция невиновности?

–Эх, Рэм Анисимович, это как раз тот случай, когда против лома нет приема, – вздохнул Лещук. – Нет у меня таких полномочий, как прежде. Если буду противодействовать, то самого повяжут и накажут за сопротивление блюстителям порядка.

Он мгновенно взял со стола бутерброд с сыром, завернул в салфетку и положил в карман президента.

– Вечером поужинаете. Вас не сразу поставят на довольствие, да и меню там, баланда для бомжей, от которой скулы сводит и жидкий стул возникает. Не всякая собака, а тем более породистая, отважится отведать. А параша в камере одна на всех, поэтому постоянно сгонять будут, чтобы воздух не отравлял.

– Спасибо, – тронутый его заботой чуть не прослезился Тяглый. – Павел Иванович, по-товарищески прошу, не оставляйте меня в беде, будьте моим адвокатом. Я вам эти услуги щедро оплачу из личного кармана. Накопил сбережения, у меня ведь ни семьи, ни женщины, а сам не прихотлив в питании и развлечениях, довольствуюсь малым.

– Хорошо, Рэм Анисимович, я согласен, но не ради высокого гонорара, а ради солидарности и принципа справедливости, как говорится, Платон мне друг, но истина, а в нашей ситуации, закон превыше. Насколько это мне удастся, постараюсь вас вытащить из каталажки…

–Павел Иванович, вы моя последняя опора и надежда, – произнес президент с обликом человека, идущего на лобное место, к плахе.

– Георгий, перед тем, как поместить в ИВС, пусть сделают экспресс-анализ крови. Не забудь составить протокол о распитии спиртных напитков в служебном кабинете в рабочее время, что является нарушением статьи Кодекса законов о труде. Павел Иванович тоже подпишет, как свидетель правонарушения..

– Дудки, ни при какой погоде! – отрезал юрисконсульт. – Вы меня в эту бяку не впутывайте.

– Понятно, вместе пили, – усмехнулся Зуд. – Тогда на двоих составим протокол. По-братски разделите ответственность.

– Хоть на всю фирму. Это частное предприятие, поэтому ваш протокол нам по барабану. Примем к сведению и все дела.

–Понятно, сам себе командир и начальник штаба. Но мы опубликуем информацию о пьянстве в фирме «Nika» в городской прессе. Это подорвет вашу деловую репутацию, отпугнет партнеров.

– Валерий Янович, давайте уладим миром. Дело ведь не стоит выеденного яйца, – всполошился Лещук. – Тем более, что мы выпили граммов по пятьдесят коньяка. Не просто так, а за упокой рабы Ники. Повод понимаете серьезный. Царство ей небесное, все мы на том свете, кто раньше, кто позже встретимся.

– Ладно, Георгий, к черту протокол, поминки – дело святое, уважим, – пошел на компромисс следователь.

Чибис и конвоир сопроводили Тяглого до выхода из здания к темно-зеленому автомобилю УАЗ. Капитан открыл дверцу заднего отсека. Громоздкий, словно шкаф, задержанный остановился перед створом двери, пугливо оглядываясь. На глазах сотрудников, взиравших из окон конвоир грубо затолкал президента в отсек и захлопнул двери. Потянул ручку на себя, проверяя на прочность, что арестант не вывалился в пути. Чибис сел рядом с водителем, а конвоир – в салоне авто, наблюдая через зарешеченное окно за подопечным, угрюмо уставившимся взглядом в одну точку. О чем он размышлял, какие мысли роились в его голове, забитой разными цифрами, схемами, графиками, осталось неведомо.

Из переулка водитель вырулил на оживленную улицу.

– Павел Иванович, давай объяснимся, – предложил Зуд, когда они из приемной вышли в коридор.

–Давай, – согласился юрисконсульт и пригласил в свой кабинет. И когда Валерий Янович присел у приставного стола, оглядывая интерьер, книжные полки, шкаф, компьютер, Лещук предложил: