Заклятые любовники

— Пусть, — я слизнула упавшую на губы искорку до того, как она погасла. В зале струилось мерцание силы Винсента — это представление устроил он, и сейчас мне казалось, что так я хоть чуточку к нему ближе. Нет, Луиза, привыкай. Не первый и не последний раз, когда ты не сможешь появиться с ним на публике. Но как бы я хотела подарить ему первый танец! Сейчас касалась бы его руки, смотрела в глаза, и звезды падали на нас.

Я украдкой пыталась отыскать среди вальсирующих Винсента с Ее Величеством, но пока мне не везло.

— Кого‑то потеряли?

Я подняла на деда возмущенный взгляд, но он улыбался. Шаг вперед, ногу к ноге, шаг назад. Дедушка сбился, но быстро выровнял ритм.

— Устали?

— Не выдумывайте, леди!

Интересно, как там Тереза с Фраем? В полумраке их было не разглядеть, но я все же надеялась, что мои уроки не прошли даром. Музыка стихла, и мы остановились. Звездопад прекратился, узоры на стенах погасли, свет люстр снова медленно набирал силу. Последние искры опустились вниз, и зал взорвался аплодисментами.

Я покрутила головой и выяснила, что Тереза стоит у стены, а Фрай целует руку какой‑то светловолосой особе. Винсента нигде не было видно. Я мысленно вздохнула: сейчас он точно будет танцевать с матушкой.

— Позволите украсть вашу прелестную спутницу, граф? — Фрай приблизился к нам и легко поклонился мне.

— Если она того пожелает.

Раньше я бы с большим удовольствием согласилась подпирать стенку, но сейчас пожелала. Мне явно не помешает отвлечься, особенно учитывая то, что невеселые мысли то и дело маршировали по сознанию и шли в атаку по всем фронтам. Да и дедушка заодно отдохнет.

— Полагаю, мне стоит извиниться.

Кантрель пришел из Вэлеи, и был быстрее вальса. Нам приходилось сходиться и расходиться, но рук мы не размыкали, а когда переходили к плавным элементам, Фрай вел не менее уверенно, чем дед. В его движениях прослеживалась странная текучесть, грация — словно он всю жизнь только и занимался танцами. Подозреваю, что он во всем хорош, если не сказать идеален. Издержки профессии?

— Во время танца неприлично падать ниц и лобызать ноги. Подождем, пока он закончится?

— Я предпочту обойтись словами.

Я приподняла брови, и ответом мне был насмешливый взгляд. А все‑таки Фрай хорош: необычное сочетание его внешности и цвета глаз — зеленого, как бутылочное стекло на свету — впечатляло. Даже хищный осадок куда‑то затерялся, или для меня теперь просто другая маска?

Я ошибался на ваш счет, что случается крайне редко.

— Значит ли это, что застенки мне больше не грозят?

— Больше того, вы можете на меня рассчитывать.

Его по дороге хлопушкой оглушило, что ли?

— Что ж, вы прощены, и я буду на вас рассчитывать. Как вам праздник?

— Пестро.

— Пестро?

— И шумно, — расходимся на длину рук и сходимся вновь.

— Вам не нравится?

— Только между нами?

Я кивнула.

— Это кошмар любого полицейского, леди Луиза.

— Это еще почему? — поворот и мягко уходим вправо.

— Толпа, шум, эйфория. За углом можно любого зарезать, и никто не заметит. А званый обед на столько персон? Трави кого хочешь.

Он вздохнул и улыбнулся — настолько искренне, насколько умел.

— На самом деле я просто не люблю праздники.

— Я уже поняла.

— Но здесь я в меньшинстве.

— Я знаю одну особу, которая тоже не очень любит балы.

Плавный поворот — и рука Фрая снова на моей талии.

— Неужели?

— Именно. И она сейчас…

Я оглянулась и поняла, что мы оказались на другом конце залы.

— Почему бы вам не пригласить на танец леди Терезу?

Он выразительно изогнул бровь. Не знаю, поможет ли Терезе хоть что‑нибудь: чувства начальника Тайной полиции застыли где‑то между отметками «морозная свежесть» и «ледяной ад».

Шелест платьев и музыка стихли, Фрай поцеловал мне руку и ушел — уж не знаю, на поиск злоумышленников или по моей подсказке. Я танцевала еще, с разными джентльменами, а потом объявили очередной вальс и ко мне направился было молодой виконт. Но неожиданно остановился и резко изменился в лице.

— Леди Луиза.

Сердце чудом не пробило грудную клетку. Наверное, даже спустя двадцать лет я буду так же замирать от его голоса. Если, конечно, мы все еще будем вместе спустя двадцать лет.

Так, Луиза, сейчас не время об этом думать. Улыбайся, тебе же не шестнадцать!

Я обернулась. Взгляд Винсента полыхнул так, что слова были не нужны. Никакие слова, никакие комплименты. От чувственной улыбки перехватило дыхание, а колдовские темные глаза притягивали, завораживали, заставили вложить руку в его сильную ладонь. Он прекрасен. Невероятен. Притягателен настолько, что я даже дышу через раз. Белоснежный шейный платок оттеняет смуглую кожу, элегантный черный костюм, казалось бы, ничем не отличается от парадной одежды остальных мужчин, но… Какие другие мужчины? Где они все?

— Подарите мне следующий танец?

А я могла отказаться?

— Да, Ваша Светлость.