Заклятые пирамиды

Когда начало смеркаться, они принялись собирать сухие ветки для костра. Дирвен дважды натыкался на уродцев в мясистых бледных шляпках, которые притворялись грибами. Он вздрагивал от неожиданности, а те проворно отбегали, бормоча что-то невнятное и противно хихикая. Можно их не бояться, у него по-прежнему есть защитные амулеты в рабочем состоянии, и рядом ведьма-союзница, но все равно становилось не по себе. Как же эта мелкая погань называется? Кажется, грикурцы или что-то в этом роде. Они стараются загнать путника в чащобу, где недолго сгинуть, потому что питаются телесными соками и частицами плоти, попавшими в почву, для этого у них вырастают из ступней корешки, похожие на нити грибницы, которые они могут выпускать либо втягивать обратно. Пока Дирвен с Энгой преследовали ужасательниц, грикурцы на глаза не попадались: если кто-то целеустремленно идет своей дорогой, они то ли не надеются на поживу, то ли что-то еще их от такого человека отваживает. Он припомнил посвященный им параграф из учебника по волшебным существам и пересказал Энге, но оказалось, она в паянской школе магов тоже все это проходила.

По-прежнему было холодно, северный ветер покачивал верхушки сосен. Еды на переход в обрез хватит, а потом можно будет или купить что-нибудь съестное у старой травницы, или сходить за провиантом в «Три шишки». Отправиться вместе с Дирвеном на заставу Энга наотрез отказалась, хотя он пытался ее убедить, что ничего плохого со стороны Светлейшей Ложи ей не грозит – наоборот, поблагодарят за помощь, а может, еще и предложат продолжить учебу в Аленде, в Магической Академии. Так и не уломал. Ладно, с помощью «Дорожного помощника» он переведет их с Нальвой через границу, а на ларвезийской земле они разойдутся в разные стороны.

И с чего она так уперлась? Можно подумать, Ложа выдаст молонской стороне лекарку под дланью Тавше и способную ведьму – ага, разбежались! Самим такие нужны. Наверное, будь на его месте учитель Орвехт, он сумел бы Энгу уговорить, но все доводы Дирвена отскакивали, как мячик от стенки.

Умаявшись с ней спорить, он замолчал, уставился в темень, окружавшую со всех сторон небольшую поляну, озаренную оранжевым светом костра. Полезли в голову другие мысли: о лесном мужике, получившем арбалетный болт под лопатку, о разбойнике с перебитым носом и лиловатым шрамом наискосок, которому Дирвен пинком проломил висок, о Флаварье, превратившейся в живой барельеф. На душе было тягостно, хотя ругать его за них никто не станет: он должен был любой ценой выполнить задание – и выполнил, еще и похвалят, молодцом назовут…

– Ну, ты и молодец! – с изумлением и злостью протянула Энга. – Я-то рассчитывала выспаться…

– А что? – растерянно спросил Дирвен.

Перед этим он уткнулся лбом в колени, целиком погрузившись в свою печаль, и теперь заморгал, щурясь на пламя.

– Да ты сам посмотри, кто к нам пожаловал, – ведьма выглядела донельзя недовольной. – Твой же гость! Заметь, из моих ни один не явился – понимают, что ловить им здесь нечего.

Повернув голову, Дирвен подавился собственным воплем. Он не шарахнулся назад, прямиком в костер, лишь потому, что в первое мгновение обмер. А потом вспомнил о том, что у него же есть амулеты, спасающие от нежити, так что это к нему не подойдет, нипочем не подойдет…

Убитый им разбойник стоял на границе защитного круга. Распухшее лицо исклевано птицами, в глазницах какая-то мутная слизь. Руки свисают, как плети, потемневшие кисти раздулись и местами потрескались. Дирвен смотрел на этот ужас, не в силах отвести глаз, пока ему не влепили тяжелый подзатыльник, от которого лязгнули зубы.

– Думаешь, такие визитеры ко всем приходят? – зло прошипела ведьма. – Нет, мой милый, только к таким, как ты. Ведь ты же сам его позвал, и фонарик зажег, чтоб он не заплутал, и ковровую дорожку постелил, чтобы встретить упыря со всем респектом! Имей в виду, экзорцизмом я никогда не занималась, случая не было попрактиковаться.

– Он пришел, потому что я его убил.

– Нет, потому что ты о нем думал и вовсю его звал. Если б имела место закономерность, что покойники являются к своим убийцам, у вас в Сонхи давно бы уже наступил золотой век, и не было бы никакого разбоя. Упыри вроде него тащатся к тем, кто их ждет. Давай спросим?

Дирвен через свои амулеты уловил, что поднявшаяся на ноги Энга плетет какое-то заклинание – с ученической неспешностью, чтобы не сбиться и не допустить ошибки, – а потом она повелительным тоном потребовала:

– Назови свое имя!

– Варвесойм Куглет, – невнятно, с нутряными хрипами, отозвался разбойник.

Душной волной накатила вонь разложения.

– Сколько человек ты убил, пока занимался грабежами, Варвесойм Куглет?

– Двадцать четыре.

– Кто-нибудь из них приходил к тебе после смерти?

– Нет.