Заклятые пирамиды

Дирвен сперва ждал в потемках, потом зажег лампу. Его терзало нетерпение напополам с беспокойством: вдруг у нее и вправду есть какой-то изъян, под одеждой незаметный, о котором она постеснялась ему сказать? Если это уродливое родимое пятно – ничего страшного, можно простить, но, не ровен час, что-нибудь похуже?..

Времени прошло изрядно, а ведьма все не возвращалась. Неужели она не может усыпить Нальву каким-нибудь заклинанием? Он-то думал, что она так и сделает… Наконец стало совсем невтерпеж, и Дирвен отправился на разведку.

В тускло освещенном коридоре чуть поскрипывали чистые половицы. И хозяева, и постояльцы давно легли спать.

Вот их комната. В щелках темно, голосов не слышно – неужели тоже обе уснули?

Из-под двери тянуло холодным сквозняком, как с улицы, это его насторожило, но амулеты молчали, не находя в окружающей обстановке ничего опасного.

Не заперто. Он распахнул дверь да так и примерз к порогу, обескураженно оглядывая пустую комнату.

Ни котомок, ни Энги с Нальвой. Оконная рама приоткрыта, на подоконник намело снега.

Уже понимая, что, если подойти к окну и выглянуть наружу, на белом покрове можно будет увидеть две цепочки следов, Дирвен, сглотнув застрявший в горле комок, прошептал:

– Энга, так тебя, что ли, здесь нет?

5. Лилейный омут

– Это ты виновата!

– Нет, ты виноват!

– Зинта, ты же настояла на том, чтобы мы на ночь глядя сбежали через окно, словно зложители-неплательщики! Я всего лишь уступил тебе, а теперь раскаиваюсь и по-собачьи мерзну.

– Вовсе мы не неплательщики, ты сказал, что продал хозяйке золотое колечко с гранатом, с вычетом разницы за прожитье. Мы оттуда ушли, заплатив по счету, как почтенные люди. Или ты этого не сделал?

– Сделал, не беспокойся, но почтенные люди в окно не лазают. Они по ночам спят и уходят из гостиницы через дверь. Дирвен, паршивец, уже третий сон, наверное, смотрит – вот кому сейчас хорошо, аж зависть разбирает.

Кутаясь в намокшие от сырого снега шерстяные плащи, они шагали по Предгорному тракту в сторону Чарсы, деревни с железнодорожной станцией – там можно будет сесть на поезд, а перед тем купить в лавке пристойную одежду для Эдмара.

Ночь вокруг превратилась в черно-белую круговерть. Если б не плывущий впереди магический шарик, озарявший небольшой кусочек дороги, давно бы уже убрели демоны знают куда и заплутали в потемках.

Вначале белые хлопья падали и таяли, как будто ныряя в блестящую аспидную слякоть. Потом перестали таять. Снег все валил и валил из брюха низко нависшей тучи, холмясь сугробами, налипая на плащи, развешивая в воздухе колышущиеся белесые занавеси. Ветер, примчавшийся с севера, из-за Разлучных гор, налетал порывами.

– На тебя сами боги прогневались – за то, что ты против Дирвена такую злую шутку задумал.

– Нет, Зинта, они прогневались на тебя, потому что ты пренебрегла их милостями и не захотела переночевать в тепле. Еще и некрасиво шантажировала меня тем, что в противном случае мы разойдемся в разные стороны. Поделом тебе. А Дирвен сам на это нарывался, ты же видела.

– Так ведь он принимал тебя за Энгу! Притворялся ты знатно, меня бы тоже обманул, если б я не знала, что ты не девица. И характер так изображал, что она казалась во всех отношениях всамделишной.

– С характером все просто: я постарался представить, какой личностью я мог бы стать, если б родился женщиной – это и есть Энга.

– Не помнишь, до Чарсы далеко?

– С десяток километров.

– А если по-нашему? – Зинта начала сердиться.

– Около восьми шабов. Два с половиной часа ходьбы. При хорошей погоде.

– Вот интересно, кому ты насчет своего мира бубенцы на уши вешал – Дирвену или мне?

– Тавше с тобой, конечно же, Дирвену. Энга Лифрогед прибыла из Артамириды, туда же и вернулась, к общей радости.

– Уж точно, что к радости. Бедный Дирвен…

– И правда бедный, так и не получил своего удовольствия. Видишь, тебе самой теперь его жалко. Может, вернемся?

– Стыда у тебя нет.

– Зинта, знаешь, почему ты помешала нашему счастью? Потому что ты одинокая и злая. От Улгера ушла, с тех пор ни с кем не спишь и другим не даешь, у тебя гормональное бешенство…

– Ах ты, стервец!

Зинта в сердцах пихнула его в сугроб – снега уже намело по колено. Эдмар потерял равновесие, но тут же вскочил и тоже ее толкнул.

– Вот тебе, зложительница!

– Сам зложитель! Найди себе девушку.

– Непременно найду. Я уже знаю, как ее зовут и как называется улица, на которой она живет.

– Кто?

– Девушка, которую я найду. И тебе тоже кого-нибудь найдем.

– А мне не надо, я и так не опасна для окружающих.

– Иди тогда в сугроб!

– Сам иди в сугроб!

Лучше уж азартно пихать друг друга в снег, чем трястись и ежиться от холода. Не сразу они заметили, что вой ветра усилился, и как будто в него вплелось протяжное рычание, а потом Зинта, оглянувшись, ахнула. Снегопад пошел на убыль, но в северной стороне посреди облачной темени мерцало, постепенно увеличиваясь в размерах, светлое пятно.

– Эдмар, смотри!

– Вроде бы на собаку похоже… Ага, летающая собака, совсем как в Артамириде, только без крыльев. Вот так наши бредни становятся явью…