Заклятые супруги. Леди Смерть

Какое-то время Эльгер изучал мое лицо, но зацепиться там было не за что. Выражение светского интереса – слегка приподнятые брови, легкий наклон головы и взгляд – не пристальный, но достаточно долгий. На смену ему приходят опущенные ресницы и скромное изучение собственных перчаток: пожалуй, то единственное, что шустро вспомнилось из арсенала матушки. И пришлось как нельзя кстати.

– Это моя страна. Я делаю все, от меня зависящее, чтобы добиться ее процветания.

Что-то мне подсказывает, что «моя» сейчас было сказано в прямом смысле.

– В газетах пишут, что до конца зимы Ольвиж будет полностью освещен электрическими фонарями. Это… кажется невероятным.

Во льдах глаз герцога сверкнуло нечто сродни удовлетворению. Маленькая слабость Симона – честолюбие. Лесть ценят лишь напыщенные идиоты, а вот упоминание о достижениях в самый раз для таких, как он.

– Вы хорошо осведомлены.

Похоже, удалось его зацепить. Спасибо, Анри.

– Я люблю читать.

– И что вы думаете по поводу прогресса?

– Думаю, что он может быть полезен. Иногда.

Эльгер хмыкнул и откинулся на обитую темно-зеленым бархатом спинку, а я мысленно выдохнула. Кажется, можно немного передохнуть.

– А я думаю, что ваш муж тут ни при чем.

Или нет?

– Зачем вы на самом деле приехали в Вэлею, леди Тереза?

Сердце ухнуло вниз.

– Я вас не совсем понимаю.

– Прекрасно понимаете, миледи. Привычку стесняться магии можете оставить для остальных. После того что вы видели, оставаться обычной женщиной было бы просто глупо. Впрочем, если бы вы приняли такое решение, я был бы разочарован.

По спине побежала струйка пота. За ней вторая.

Я негромко втянула воздух и так же глубоко выдохнула. Считает, что я поехала в Вэлею ради знаний мааджари? Замечательно.

– Я не из тех, кто разбрасывается возможностями.

По тонким губам скользнула тень удовлетворенной улыбки.

– Смотрите, – герцог отодвинул шторку. – Отсюда отличный вид на Равьенн.

Чуть подалась вперед, оказавшись в непростительной близости от него. Даже резковатый древесный аромат, исходящий от Эльгера, казался морозным. Подавила желание отпрянуть, вместо этого подперла указательным пальцем подбородок. Затянутая в перчатку рука почти касалась моего бедра, стоило немалых усилий просто смотреть в окно.

– И впрямь красиво.

Школа-приют представляла собой несколько длинных домов, потерявшихся в долине реки Лавуа. По обе стороны – гряды холмов, гладь реки блестит, даже несмотря на пасмурную погоду. Равьенн была огорожена высокими коваными решетками, верх которых унизывали крохотные острые пики. Прутья частили настолько, что пробраться сквозь них могла разве что очень худенькая девочка не старше лет пяти. Выцветшие бледно-желтые стены из крупного камня посреди этого буйства цвета и жизни производили удручающее впечатление. Почему приюты для детей чаще всего напоминают тюрьмы, даже если расположены в таких живописных местах?

Видимо, вопрос отразился у меня на лице.

– Детям, лишившимся средств к существованию, крова и родителей, лучше с ранних лет привыкать к смирению и добродетели.

«А заодно к тому, что жизнь – боль», – подумала я. Надеюсь, де ла Мер мысли читать не умеет.

– Что насчет маленьких радостей? – поинтересовалась я.

Герцог приподнял брови.

– Они же дети. Когда еще позволять себе маленькие радости, если не сейчас?

– Дети чувствуют слабину тоньше, чем взрослые. Маленькие радости в качестве попустительства потом приводят к большим проблемам.

А их отсутствие к тому, что вырастают такие, как Эрик.

– Большие проблемы возникают там, где детей не любят.

Глаза Эльгера сверкнули. Он смотрел на меня сверху вниз со всевозрастающим интересом: у него это отлично получалось. Из того, что я успела в нем углядеть, – при крохотной свите и желании показать величайшее расположение к людям во многих он видел таракашек, посягнувших на праздничный торт его жизни. Почти наверняка даже не все это замечали – сила молвы шагает впереди него семимильными шагами. С народными песнями, плясками и всяческими восхвалениями. А вот те, кто пытался ему возражать, вызывали по меньшей мере исследовательское любопытство.

– Я наслышан о вашей дерзости, леди Тереза.

А вот и первая булавочка от Евгении.

– Полагаю, от графини д’Ортен, которая делала все, чтобы заставить меня почувствовать себя лишней?

Маленькая месть, а приятно: Эльгер нахмурился.

– Рад, что ей это не удалось.

– Так же, как и я.

Дальнейший путь мы проделали в молчании, и очень скоро свернули на дорогу, ведущую к Равьенн. Пыль из-под копыт летела во все стороны, поэтому де ла Мер задернул шторку. Я высунулась в окно, рискуя получить камешком в лоб. Увидела, как седой горбатый привратник с длинным носом, напоминающим орлиный клюв, отпирает ворота. Четверка лошадей пронеслась мимо него, окутав старика серо-коричневым облаком.