Заклятые супруги. Леди Смерть

К слову, о народных песнях – навстречу нам уже спешила невысокая мадам примерно одинаковой величины в рост и в ширину. Проще будет сказать, катилась, в бледно-желтом наряде она напоминала выцветший мяч. На почтительном отдалении за ней следовали еще две особы, уже повыше. Неприметные, затянутые в строгие платья цвета неба под тонкой пеленой облаков, с прическами, какие раньше любила я.

Стоило экипажу остановиться, Вероник распахнула дверцу и первой шагнула во двор. Улыбки благодетельных патронесс под ее очами несколько померкли.

Но расцвели снова, когда Симон последовал за ней. Он подал мне руку, помогая выйти, и почтенные дамы как по команде воззрились на меня. Самая высокая из них казалась не моложе пятидесяти. С поджатыми губами и суровым жестоким лицом, несмотря на благое дело, служению которому решила посвятить жизнь. Характер мадам Мячик отпечатался в уголках ее губ, загнутых книзу, возраст собирался на пухлом лице морщинками. А вот третья женщина казалась совсем молодой, с мягким, немного неуверенным взглядом.

– Добро пожаловать, ваша светлость! Очень рада, что вам все-таки удалось к нам добраться. – Круглолицая особа присела в реверансе, другие повторили.

– Доброго дня. Взаимно очень рад новой встрече, – его светлость снизошел до поцелуя пухлой руки, и круглые щеки пошли пятнами от волнения. – Мадам Жозефин Арзе, директор Равьенн, – мадам Мячик оказалась среди них главной, – мадам Горинье, старшая воспитательница. Мадемуазель Риа ее помощница, преподает девушкам энгерийский.

Пока Симон их представлял, резкий жесткий голос перебивало только журчание фонтана с выгнутой рыбиной посередине. Она, то есть рыбина, исторгала воду, которая разлеталась над ней и падала вниз с мягким плеском.

– Моя спутница, леди Тереза Феро, графиня де Ларне.

Встречающие снова присели в реверансах, на меня скопом высыпались приветствия, немного более сухие, чем на герцога. Сквозь них откуда-то со стороны видневшегося между домами сада донеслись восторженные голоса и заливистый детский смех. Эльгер поморщился, директриса побледнела и метнула на старшую воспитательницу такой взгляд, словно та только что разделась донага и уселась во дворе в непристойной позе.

– Прошу прощения, ваша светлость… – пробормотала мадам Арзе, – сегодня свободный день, а младшие девочки поручены новой воспитательнице.

– Буду премного обязан, если новые сотрудники станут неукоснительно соблюдать принятые здесь правила.

Теперь уже поморщилась я, особенно когда прямая как палка Горинье решительным шагом устремилась в сторону сада, а директриса принялась уверять, что это больше не повторится. Судя по всему, веселью пришел конец. А ведь сегодня единственный выходной. Анри рассказал про Равьенн, в частности о том, что занятия здесь проводятся с раннего утра и до вечера. Девочки встают с рассветом и протирают платья на жестких скамьях до сумерек. С перерывом на обед, короткую прогулку после, да еще ужин и часовой отдых перед сном. Так каждый день, в любую погоду. Отдых воспитанницам и преподавательницам положен раз в месяц, и вот же повезло, чтобы именно сегодня сюда принесло Эльгера! От бессильной злости захотелось что-нибудь пнуть. Или кого-нибудь. Но кого-нибудь нельзя, поэтому я от души вдавила каблук в каменную крошку под ногами.

За что заработала пристальный взгляд Вероник.

Интересно, она тоже воспитывалась в Равьенн? В следующем году школа перешагнет двадцать пятый год, так что вполне. И почему Эльгер остановил свой выбор именно на ней?

– Мадемуазель Риа, покажите графине де Ларне школу. Я присоединюсь к вам позже.

Эльгер пропустил семенящую директрису вперед, чеканным шагом направился к дверям. Вероник напоследок окатила меня своим ядовитым холодом и последовала за ними. Судя по мелькнувшему в глазах мадемуазель Риа облегчению, она была искренне рада избавиться от общества покровителя и мадам Мячик. Кажется, Эльгер молодой женщине не нравился, за что я сразу прониклась к ней расположением. А заодно и за следующий вопрос на безупречном энгерийском:

– С чего бы вам хотелось начать, мадам Феро?

– Покажите мне учебные комнаты.

Снова встречаться с мадам Горинье совсем не хотелось, и тем более не хотелось становиться свидетельницей разрушенного детского счастья. Зато было интересно посмотреть, как все устроено на самом деле. И может быть, даже посидеть за учебным столом, чтобы проникнуться по-настоящему. До сегодняшнего дня школы и университеты я видела только на картинках и со стороны внешних стен.

– Это там, – преподавательница указала на дальний дом, выглядевший самым невзрачным и простым.

– А здесь что? – кивнула на двери.

– На первом этаже залы для танцев, рукоделия и пения. Кухня, столовая и кабинеты преподавателей. На втором спальные комнаты. Дальше, – она показала на длинное здание, – живут воспитанницы.