Заклятые супруги. Леди Смерть

Имя ей удивительно шло: такое же хрупкое и в то же время надежное. Звучное. Сильное.

– Старшие девочки временами перегибают палку, но Софи и впрямь часто дерзит.

Неудивительно. Если она дочь кочевого народа, к неволе они не привыкли, и уж тем более не привыкли терпеть понукания и приказы.

Дверь в кабинет мадам Арзе была украшена табличкой с ее именем, с виньетками и золотым тиснением. Я постучала и, оставив мадемуазель Риа за спиной, вошла. Первым делом в меня вонзился взгляд Вероник. Директриса, бледная как лист бумаги для чистописания, и молодая светловолосая воспитательница со сложенными на юбке руками – очевидно, та самая, что позволила девочкам излишки маленьких радостей, – посмотрели на меня одновременно. Только потом повернулся сидевший у камина Эльгер. Отставил чашку и неспешно поднялся.

Холодный. Очень холодный взгляд.

– Леди Тереза. Мне кажется, я обещал присоединиться к вам чуть позже.

Сердце с силой ударилось о ребра, но я даже не подумала опустить глаза.

– Боюсь, дело не терпит отлагательств. Вы знаете, что в Равьенн издеваются над воспитанницами?

Замерли все. Даже Вероник приподняла бровь – видимо, ей стало интересно, чем все закончится. Девушка, которую отчитывали, приоткрыла рот, но тут же подобралась, стоило герцогу шагнуть ко мне. Эльгер сложил руки за спиной и сейчас смотрел на меня, наклонив голову. Как на насекомое, которое внезапно выросло до человеческого роста и заговорило.

– И в чем же заключаются издевательства, позвольте спросить?

– Телесные наказания. Позорный стул. Лишение отдыха. Попустительское отношение к здоровью детей.

– Это неправда, – запинаясь, пробормотала мадам Арзе, которая побледнела еще сильнее. – Все воспитательные меры, которые мы принимаем…

– Воспитательные меры? – я повернулась к ней. – Высечь ребенка и поставить ее полуголую на стул в насквозь промерзшей комнате – это для вас воспитательные меры?!

– Это какое-то недоразумение…

– Единственное недоразумение здесь – это ваши воспитательницы, которые считают, что…

– Достаточно! – Жесткий голос Эльгера рассек воздух с силой металлического прута. – Леди Тереза, мы вернемся к этому вопросу позже.

Я глубоко вздохнула. Присела в реверансе и бросила на него взгляд из-под ресниц.

Посмотрим, что ты на это скажешь, благодетель!

– Простите, ваша светлость. Я наслышана о вашем милосердии и предполагала, что мы решим этот вопрос сразу же. Не представляю, как такое могло случиться именно в Равьенн, но случись вам увидеть то же, что и я, вы бы были вне себя от негодования.

Вот теперь его глаза сверкнули колотым льдом.

– Мадам Арзе, где мы с графиней можем переговорить наедине?

– Соседняя комната для отдыха, – поспешно пробормотала та.

Только сейчас я обратила внимание на небольшую аккуратную дверцу справа от стола директрисы. А еще на странную тень, скользнувшую по лицу Вероник.

Эльгер медленно приблизился и предложил мне руку, жестом приказав своей ручной змее оставаться на месте. Церемонно распахнул передо мной дверь комнаты отдыха, но как она закрылась, я уже не услышала. Боль взорвалась в висках и побежала по венам вместе с кровью. Из горла вырвался странный звук, еле слышный, шипящий. Волны убийственной магии прокатывались по телу, перед глазами все расплывалось цветными пятнами. Я не то что пошевелиться – вдохнуть не могла, только цеплялась пальцами за ковер… и понимала, что не помню, как и когда оказалась на этом ковре. Обстановка смазалась и превратилась в раскаленное марево. По венам словно бежала лава, которая по какой-то странной причине не спалила меня изнутри.

Ментальная атака была быстрой и точной, как удар молнии: ни закрыться, ни защититься. Но это не значит, что я позволю так с собой обращаться!

Повсюду мелькали огненные круги, мешающие рассмотреть цепочки направленной против меня силы. Магия искажений мерцала зеленоватыми искрами или это у меня из глаз искры сыпались? Чувство было такое, точно чья-то рука вцепилась в волосы, каждый из которых превратился в пламенную нить. Еще немного – и уже ничего не смогу. Я вытолкнула себя на грань каким-то чудом, вспорола тьму и хлестнула наотмашь, не глядя. Первое плетение разлетелось в клочья, но на смену ему пришло второе, третье, четвертое. Стертые краски грани разрывали изумрудные всполохи, и каждая попытка ударить словно вгоняла в виски раскаленные гвозди.

Всевидящий, как же больно-то!

Если у него такие воспитательные методы, неудивительно, что Эрик слегка… сошел с ума. Я помнила его страх через наши общие сны – подсознательный страх напуганного ребенка. Как ни странно, именно это придало мне сил.

– Сильная девочка, – откуда-то сверху донесся голос Эльгера.

Еще несколько плетений рассыпались прахом, но пока я не доберусь до него – все бессмысленно. Защита герцога маячила впереди непроницаемой стеной, плотной решеткой, узлы которой горели ядовитой зеленью, а моя рассыпалась при малейшей попытке ее построить. Я сжала зубы, судорожно вдохнула, а потом втянула столько тьмы, сколько смогла. И ударила прицельно – в самое сердце, где мерцал изумрудный огонь.