Заклятые супруги. Темный рассвет

– И вы согласились? – с трудом удержавшись от того, чтобы запихнуть в рот кусочек булочки побольше, отрезала малюсенький и намазала его капелюшечкой джема. Что-то внутри меня такому издевательству отозвалось жалобно-недовольным урчанием. Улучив момент, когда матушка отвернулась к окну, я запихнула в рот кусок ветчины и омлет, щедро политый сладким соусом.

О-о-о… подумать не могла, что это та-акое наслаждение! Я чувствовала себя обжорой, но остановиться не могла.

– Разумеется. Он приглашал вашу сестру, но она отказалась, хочет остаться с юной мисс Фламьель и вами.

– С Софи?

Мне было радостно знать, что несмотря на осторожность, с которым дочь восприняла гостей, она нашла общий язык с сестренкой.

– Да, она по всей видимости чем-то очень сильно раздосадована и никуда не хочет идти. Поэтому леди Лавиния тоже предпочла остаться дома.

Я нахмурилась. Состояние Софи в последнее время меня тревожило, потому что оживала она только рядом с Франческой. Но вчера после прогулки «с Селестой» вернулась пасмурная, как осень в Энгерии. Тогда я не придала этому значения, потому что была занята другим. Подумала: вдруг ей просто не хотелось расставаться с Франческой. Но сейчас тревога за нее всколыхнулась с новой силой.

А матушка еще и подлила масла в огонь:

– Негоже юной леди расти в таких условиях.

– В каких – в таких? – сразу же ощетинилась я.

– Вы даже не наняли ей гувернантку. Сами с ней занимаетесь.

– А что в этом такого? Мне нравится проводить много времени с дочерью.

– Софи милая девочка, достаточно вежливая, хотя и чересчур простая. Если не ошибаюсь, – матушка посмотрела на меня внимательно, – она ваша воспитанница. А это совершенно иное. В Энгерии такое давно уже было бы у всех на устах.

К счастью, мы не в Энгерии. К счастью, я удержала это у себя на устах.

– Софи давно уже наша дочь, – сказала я, – и то, что Анри не сможет передать ей титул, ничего для меня не меняет. Пожалуйста, матушка, хватит об этом.

Леди Илэйн вздернула бровь.

– Если вам так угодно.

– Спасибо.

Ну хоть здесь можно выдохнуть с облегчением.

– Как вы себя чувствуете?

– О, замечательно, – привычно сообщила я, повторяя трюк с омлетом, когда матушка опустила глаза, чтобы расправить складки на платье. – Просто немного проспала и… вы же знаете, как это бывает в такие дни.

Да, я собиралась говорить с матушкой о ребенке, но почему-то под привычно спокойным и величественным взглядом начать казалось еще сложнее, чем в присутствии Анри после его слов.

– О да. Помню, когда я носила вас, по утрам тоже не могла оторвать голову от подушки. Только ради Всевидящего, Тереза, объясните, почему ваш супруг до сих пор не знает? Я вчера спросила его, рад ли он стать отцом, но он заговорил о Софи.

Я закашлялась и долго пыталась прийти в себя, пока матушка не похлопала меня по спине – довольно участливо, надо признать. И очень мягко. В ответ на мой взгляд она только улыбнулась.

– Дорогая моя, это же очевидно. Сегодня с утра вам стало дурно. Вы никогда столько не ели. И уж тем более вы не отличались особой сентиментальностью. Кроме того, вы немного округлились, что меня несказанно радует.

Не сказать, чтобы меня это тоже несказанно радовало. Для вершины счастья не хватает только стать похожей на плюшку. Я украдкой покосилась на свое запястье, но оно вроде выглядело так же, как обычно. Косточки выступают, все как положено.

– А еще у вас так сияют глаза! Несмотря на всю эту… странную обстановку и отсутствие нормальных условий. Решительно не понимаю, неужели нельзя нанять прислугу? Сегодня же поговорю с графом, что так продолжаться не может.

– Не надо! – рыкнула я. – Матушка, давайте оставим наш быт в покое!

Леди Илэйн поджала губы.

– Когда это я успела отличиться сентиментальностью? – спросила я, чтобы выиграть время на раздумья и критически осмотрела свой поднос.

Разве тут много еды?

– Ну как же, вчера, за ужином. Вы чуть не расплакались, когда я рассказывала, как на охоте юный виконт Арстон подстрелил крольчонка.

На глаза вдруг навернулись слезы, которые я немедленно заставила отступить.

– Но он же совсем маленький, – заметила негромко.

– Виконт Арстон? Да, ему еще нет и двенадцати.

– Крольчонок.

Леди Илэйн приподняла брови и испытующе посмотрела на меня.

Чем больше мы об этом говорили, тем отчетливее я понимала, что с темы свернуть не удастся.

– Матушка, неужели это настолько заметно?

– Для женщины – более чем, моя дорогая. Особенно если эта женщина знает тебя с детства.

Теперь уже мне пришлось опустить глаза. Всегда казалось, что матушке нет до меня никакого дела, и в прошлом году причина этого стала мне ясна. Но может ли мать отказаться от ребенка, даже если запирает в себе малейший намек на чувства? И разве она сумеет отказаться от того, чтобы даже тайком – вот как я за Софи, наблюдать за взлетами и падениями, за горестями и радостями. Сколько раз вот так, в детстве, я ловила на себя ее взгляд, зачастую холодный и отстраненный, но никогда не думала, что за ним скрывается что-то кроме вежливого внимания. Какой же я тогда была глупой! Наверное, понять такое можно только когда сама становишься матерью.