Заклятые супруги. Темный рассвет

– Знаю, что после смерти родителей он долгое время жил в Маэлонии. Знаю о вашем общем деле, и о том, что вас и его отца в прошлом связывали непростые отношения. – Когда приходится подбирать каждое слово, главное не делать продолжительных пауз. – Знаю, что он решил вернуться в Вэлею, когда повзрослел, потому что золотая мгла не оставляла ему возможности жить обычной жизнью. Знаю, что из-за нее он решил возобновить знакомство с вами.

– Граф так это представил? – Резкие губы тронула тень насмешки.

Только губы, взгляд не изменился – крючья его впивались в самое сердце.

– До последнего слова. Но сейчас я вряд ли могу сказать с уверенностью, как все было на самом деле. Я жила с человеком, о котором знала не больше, чем о любом другом. Потому что когда мой муж исчез… точнее, когда его забрали ваши люди, я нашла в его кабинете эти бумаги.

Документы, с помощью которых мы пересекли границу, легли на стол. Разумеется, их готовил Ивар. Готовил заранее – когда собирался в Маэлонию, предполагая, что ему придется вывозить меня и Софи. Но сейчас они пришлись как нельзя кстати.

Впрочем, его светлость едва на них взглянул. Подвинул к себе резким отточенным жестом: к футляру, в который был закован нож для резки бумаги. И снова посмотрел на меня.

– Кто вам помог?

– Мой друг, племянник баронессы Рианон. Не уверена, помните ли вы его, он был на благотворительном балу. Месье Раджек.

– И что же месье Раджек делал в Лации?

– Он оказался там проездом, хотел побывать на весеннем празднике. И был немало удивлен, когда повстречал меня.

– Должно быть, он удивился еще больше, когда вы пришли к нему с фальшивыми документами.

По спине сбежала струйка пота, но я не пошевелилась. Только улыбнулась – натянуто.

– Я рассказала, что мой муж пропал, и что мне срочно нужно в Вэлею.

– И он согласился вам помочь?

– Да.

– Не стесняясь того, что пересечет границу по поддельным документам. Для этого нужна очень веская причина, леди Тереза.

– Она у него есть.

– Какая же?

– Месье Раджек в меня влюблен. Со дня нашего выхода в оперу Руале.

Брови Эльгера приподнялись, но я не позволила ему продолжать допрос.

– Я пришла к вам сама, – произнесла негромко, – потому что устала бегать. Потому что больше не желаю скрываться. Потому что ненавижу, когда мне лгут и когда меня используют. Потому что взамен за мою помощь и молчание его величество вышвырнул меня из страны, как уличную девку. Потому мой муж вел двойную игру, но какую, я понять не могу.

Эльгер молчал долго.

Даже молчание удавалось ему настолько сильно, что сердце билось рывками.

Я не отводила взгляд, хотя по коже шел мороз.

Длинные пальцы его светлости легко касались друг друга. В сведенных ладонях чувствовалась сила, хотя руки покоились на столе, обманчиво расслабленные. Вот только на миг показалось, что между ними пробегают изумрудные змейки – воплощение набирающей мощь магии искажений. В свое время мне довелось испытать ее на себе: эта странная, забытая сила объявивших себя богами мааджари считалась самой опасной и разрушительной даже во времена армалов. Что уж говорить о нашем хлипком, цепляющемся за прогресс и науку мире, который с каждым днем забывает последние бытовые заклинания и считает ослабевающую магию пережитками прошлого.

– Где ваша воспитанница?

Сердце подпрыгнуло к горлу.

– Я оставила ее в Лавуа.

– Если вы готовы довериться мне, леди Тереза, значит, вы не будете возражать, если она к нам присоединится?

Мысленно я сжала пальцы так, что они хрустнули.

Отчасти это помогло. Но только отчасти.

– Я доверяю вам большее, чем вы можете представить.

– Вот как? – крылья хищного носа коротко дрогнули.

И тогда я достала кольцо с алаэрнитом. Камень отмечал пробуждение неярким слабым мерцанием, особенно когда я надела его поверх черного бархата перчатки. Взгляд Эльгера стал еще более цепким, а я подалась вперед, положила руки на край стола, выдавая свое волнение. За мной оставался последний ход: еще не мат, но уже шах.

– Вы не спросили, как мне удалось освободиться.

Помолчала, собираясь с мыслями.

– Это произошло, пока я была без сознания. Не я уничтожила ваших людей, ваша светлость. Это сделал наш с графом ребенок.

Вот теперь вперед подался он: вглядываясь в мое лицо так, словно пытался разглядеть там признаки лжи. Разумеется, тщетно. И чем отчетливее эта мысль укоренялась в сознании Симона Эльгера, тем ближе становилась моя победа. Первая маленькая победа, за которой изнутри поднималось странное будоражащее ликование: я становлюсь на шаг ближе к Анри. На шаг размером с бездонную пропасть.

– Что ж, леди Тереза, – герцог поднялся, и я незамедлительно последовала его примеру. – Вас проводят в ваши покои. Я пришлю к вам месье Риаля незамедлительно.

В кабинете ничего не изменилось: все тот же приглушенный дневными портьерами свет, все та же мрачная давящая сила исполинского замка и его владельца. Но дышать стало легче, словно с головы сдернули плотный мешок. Месье Риаль – личный целитель Эльгеров.

Значит, поверил.

Его светлость подал мне руку, и я ее приняла.