Заклятые супруги. Золотая мгла

Глядя, как темнеют его глаза, я испытала истинное удовольствие. А уж когда он отступил в сторону, не сказав ни слова, только чудом удержалась от того, чтобы не показать ему язык. Пока шла через холл, спину пронзал его взгляд, я почти чувствовала расползающееся между лопаток золотое пятно, от которого то жарко становилось, то в дрожь бросало. До последнего сомневалась, что мне позволят выйти за дверь, и все-таки он меня не остановил.

– С ума сойти! Винсент бы за такое в комнате запер. Меня так точно.

Я хмыкнула.

– Вам повезло с мужем, вы об этом знаете?

Луиза отодвинула шторку и выглянула в окно. Туманная дымка таяла, солнце разливалось над полями, золотило холмы и верхушки деревьев. На небе – ни облачка, что удивительно для наших мест. День обещал быть жарким, а пока напоенный летом воздух звенел и стрекотал на все голоса просыпающейся природы – птицы, пружинки-кузнечики, разноцветные бабочки то и дело мельтешили перед глазами.

– Зачем мы тащимся в Мортенхэйм? Могли бы устроить пикник в Милуотском парке, у озера. Там сейчас такая красота…

– И море людей.

– Это же весело!

Кому весело, а кому не очень.

– Я же говорила, мне нужно найти кое-какие книги.

Хочу знать о силе мужа все. Мне не нравится, когда кто-то знает о чем-то больше меня. Особенно если этот кто-то – Анри Феро.

– Тереза, вы неисправимы! – Луиза со стоном откинулась на спинку сиденья. – Зачем я вам? Я же в библиотеке буду третья лишняя… точнее, сто третья лишняя.

В этом она права: когда я сажусь за книги, мне ни до кого. Но вообще-то я хотела поговорить не об этом, тем более что теория магии и история – не самая сильная ее сторона.

– Я хотела с вами посоветоваться. И попросить о помощи.

– Я вся внимание.

– Мне нужно… гм… зелье, чтобы не допустить детей.

Вот. Я сказала это и даже не покраснела. По крайней мере, по ощущениям – уши не горят, щеки тоже. Значит, все в порядке.

У Луизы загорелись глаза. Она подалась вперед и сжала мои руки.

– Зелье, говорите?

Я все-таки покраснела. Если представить меня в качестве сосуда, то краска залила от пяток и по самую макушку, добралась даже до пальцев на руках. Мало мне было того, что колея достаточно расшатанная, и на каждой кочке я мысленно вспоминала Анри недобрыми словами. Вот почему винехейш у меня в голове отложился, а исцеляющие узоры – нет? Так еще и Луиза со своими улыбочками. Право-слово, есть у этой женщины стыд?

– Тереза! Не будьте букой!

Меня бесцеремонно подвинули и устроились рядом.

– Вам понравилось?

Как такое вообще может нравиться?

«Может», – подсказала какая-то внутренняя ехидна. К счастью, колесо попало в ямку, напомнив мне об обратной стороне удовольствия. Хорошо хоть мы пока едем, но вообще-то вспоминаю об этом на каждом шагу. Буквально. Вчера Анри отнес меня в ванную, где теплая вода помогла немного расслабиться и снять саднящую боль, с утра было уже легче, чем вчера. Но недостаточно, чтобы забыть о вчерашнем.

– Не уверена.

– Он был с вами груб?

Ни стыда ни совести у этой женщины. Вот правда.

– Тереза, я же не прошу вас рассказывать, как все было.

Еще бы вы попросили.

– И почему вы такая красная?

– Потому что это грязно! – выпалила я на одном дыхании. – Грязно, мерзко, отвратительно и стыдно! О таком не говорят в приличном обществе, такое не должно нравиться.

– О-о-о-о… – Луиза пожевала губы. – Как все запущено. Ну а если нравится, тогда что?

Я вздернула подбородок. Не собираюсь я об этом говорить – ни с ней, ни с кем-либо еще! Помню, как отец вышвырнул за двери одну из горничных, потому что она крутила роман с конюхом, а его выставил следом. Он говорил, что разврата под своей крышей не потерпит, что никакие рекомендации от него она не получит, потому что таким не место в приличных домах.

С матушкой они спали в комнатах на разных концах коридора. Даже когда собирались вместе – в столовой или в гостиной, он лишний раз к ней не прикасался. В экипаже садились друг напротив друга, если же отец подавал ей руку, это была лишь учтивость, ничего кроме. Да, у Луизы и Винсента все иначе, но единственный мужчина, с кем я могла испытать подобное, оказался женат. Хотя не думаю, что Альберт стал бы требовать от меня чего-то настолько грязного. Уверена, что и Винсент от Луизы не требует.

– Тереза, – она мягко сжала мои руки и заставила меня положить их на колени. – Вы же взрослая женщина. Что плохого в том, чтобы чувствовать не только душой, но и телом?

– Помните маркизу Карридж? Что о ней говорили после того, как они с мужем обнимались на пикнике!

– Потому что она позволила себе то, что другие не могут. Хотят, но не могут.

Я дернулась, как от удара.

– Вы поможете мне с зельем или нет?

При мысли о том, что придется самой обращаться к целителям, уши заполыхали как маяки.

– Помогу. Раньше я бы вам его сама приготовила, но теперь… могу только дать рецепт.

Луиза развела руками. Во время покушения на брата она использовала всю свою силу, чтобы его защитить, и полностью лишилась магии.

– Вот и славно. А теперь давайте…