Заклятые супруги. Золотая мгла

Гулко ухало сердце. Я смотрела и не могла поверить глазам, собраться с мыслями не получалось. Наверное, это можно назвать победой. Я же этого хотела. Хотела, чтобы Анри оставил меня в покое, чтобы исчез из моей жизни. Решил переехать в свою пыльную комнату – туда ему и дорога! Я его не прогоняла. А до того, как он приволок эту тряпку, раз десять повторила, что не желаю видеть ее в гардеробе. При мысли о «тряпке» стало совсем тоскливо, сердце будто сжала ледяная рука.

– Миледи, у вас коса расплелась. Возвращайтесь к зеркалу, я вам…

– Уходите, – холодно сказала я. – Дальше справлюсь сама. Вы свободны.

Слишком много слов и ярости на одну маленькую Мэри. Расстроенная дальше некуда – вот-вот заплачет, она сделала книксен.

– Доброй ночи, миледи.

Стоило двери за ней закрыться, я подошла к окну. Полная луна разлила ненасытный холодный свет, крыши соседних домов влажно поблескивали, точно после дождя. Ни души, ни даже вечно рыщущих в поисках еды собак, только скомканная бумага перелетела с одной стороны на другую под порывом ветра. Нужно лечь спать. Просто устроиться поудобнее, закутаться в одеяло, закрыть глаза, и…

Я затянула пояс потуже, точно халат собирался с меня падать, решительно вышла из спальни. Пыльная комната располагалась напротив. Я замерла перед тем, как постучать, но мне никто не ответил. Приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Сразу видно, что к переезду готовились: в спальне прибрано, пахнет свежестью. Постель расстелена, верхний ящик комода выдвинут, через спинку стула перекинут сюртук. Вот только Анри нет. Ругая себя последними словами, я направилась в ванную, но там его тоже не оказалось. В темноте умывальной каморки еле слышно капала вода.

«Не собираюсь я за ним по всему дому бегать», – подумалось мне, но ноги сами уже несли на первый этаж. Из-под неплотно прикрытой двери пробивалась тонкая полоска приглушенного света. На этот раз стучать я не стала, просто толкнула ее и вошла. Анри облокотился о стол, сцепив руки на уровне лица. Ни сигар, ни алкоголя – он просто сидел, глядя в одну точку и даже не повернулся, чтобы посмотреть на меня.

– Что вы здесь делаете? – глупее вопроса не придумаешь, но надо же как-то начать разговор.

– Думаю о вечном.

Я прошла к столу, остановилась рядом. Привычно разбросанные бумаги были сложены аккуратно, коробки исчезли. Ощущение такое, что на моего мужа внезапно напал призрак чистоты, и он не смог от него отбиться.

– Спасибо за то, что ты сделал сегодня.

Кажется, я окончательно переняла его манеру общения. Ну и ладно.

– На здоровье.

Анри поднял голову и посмотрел на меня – долго, внимательно, испытующе. Прикрученный до минимума огонек лампы все равно не мог скрыть сияние в его глазах.

– Мгла, – тихо сказала я. – Какая она изнутри?

Раньше я часто уходила на грань, для меня это было все равно что прикрыть глаза от усталости. Но рядом с ним я почти забыла про обратную сторону жизни. Даже не помню, когда последний раз смотрела на мир глазами некромага.

– Ослепительный золотой сгусток, который раскаляется изнутри – ощущение, что одежда тлеет и под ней плавится кожа, но боли нет. Зрение перестраивается, остается только два цвета. Все, что извне – алое.

Я ухватилась за спинку стула, сжала пальцы так, что они побелели.

– И что ты чувствуешь?

– Когда мгла набирает силу… Ничего.

Я удивленно подалась вперед.

– Совсем?

– Совсем. Уходят все чувства, все человеческое. Иногда кажется, что часть меня просто не способна принять эту мощь, что однажды она сведет меня с ума, – он положил ладони на стол, словно собираясь подняться. – А какой ты видишь грань?

Я все-таки села, расправила халат, разглядывая витой цветочный узор, бегущий по ткани.

– Представь мир без цвета. Все нечеткое, размытое. Даже черный цвет сложно назвать черным, это скорее тьма. Белый… сияющий, подернутый дымкой, а еще серый, как пепел – отражение тлена. Когда я увидела это впервые, даже не испугалась. Потому что ничего не поняла.

– Когда это произошло?

– В детстве у меня был пони, – сказала я и поспешно добавила: – Засмеешься – запущу в тебя чернильницей.

Анри поднял руки и покачал головой, будто обещая быть предельно серьезным.

– Его звали Луни.

На свой четвертый день рождения я попросила лошадку. Поскольку отказа не знала ни в чем, она у меня появилась. Точнее, появился пони: гладкошерстный, с короткой гривой и длинным хвостом, который почти волочился по земле. Имя придумали мы с матушкой, потому что он напоминал луну – белый, с расплывчатыми серыми пятнами.